«Заказчики просят, чтобы компании перевезли сотрудников в любую другую страну». Что происходит с IT-отраслью Беларуси после санкций

За последний месяц за пределы страны выехали сотни белорусских айтишников. Массовая релокация происходит из-за отказа западных заказчиков продолжать проекты с IT-компаниями, находящимися в Беларуси. Почти 40% IT-специалистов столкнулись с проблемами в поисках новых проектов. Известны случаи, когда на международных платформах для разработчиков ПО, 3D-дизайнеров и прочих IT-фрилансеров блокировали аккаунты белорусских специалистов. «Про бизнес» спросил у руководителя компании Andersen Александра Хомича, выдержит ли отечественная IT-отрасль такой отток сотрудников и сможет ли она дальше оставаться белорусским брендом.

«Западный программист менее трудолюбив, и его эффективность процентов на 15 ниже, чем у украинца или белоруса»

—  Действительно ли большинству IT-компаний придется уехать из страны, иначе непонятно, как продолжать работу с заграничными партнерами?

— Часть зарубежных партнеров сейчас на эмоциях, часть находится в неопределенности. Они считают, что от греха подальше пока лучше держаться с Беларусью на расстоянии. Такие заказчики просят белорусские компании перевезти сотрудников в любую другую страну, чтобы не нарваться случайно на санкции.

Но есть еще такая история:

разработчиков нужной квалификации такого образца, как поставляет Беларусь, Украина и Россия, в Европе нет.

Ментальность программиста родом из Западной Европы немного другая: общепризнано, что он менее трудолюбив, и эффективность его работы процентов на 15 ниже, чем у украинца или белоруса.

Поэтому западные заказчики предпочитают в принципе за меньшие деньги нанимать славянских программистов с большей эффективностью.

Большинство открыто для обсуждения острых моментов, касаемых белорусских разработчиков, чтобы сохранить производство продукта.

Многие пока говорят: «Переезжайте». Думаю, когда на территории Украины перестанут падать бомбы и начнутся разговоры о мире, в течение двух-трех недель требования от зарубежных партнеров покинуть страну перестанут быть таким жесткими. Тогда мы снова начнем работать с ними с территории Беларуси, а многие из уехавших отечественных специалистов вернутся обратно.

— О каких сроках планирования можно вести речь в таких условиях?

— Все упирается в происходящее в Украине.

Горизонт планирования сейчас — максимум один месяц.

Мы, конечно, надеемся на лучшее, ждем, что все успокоится, и нормальная жизнь вернется. Пусть даже с санкциями и прочими не самыми приятными вещами. А пока, что касается непосредственно Andersen, строим свою тактику из того, как нам вывозить сотрудников, как спасать тех, кто находится в зоне боевых действий, как работать белорусскому офису, что нам говорить заказчикам.

Мы понимаем, что многое за один день может измениться и в худшую сторону. Если завтра боевые действия активизируются, белорусские и российские банки продолжат повально отключать от SWIFT, то нам в очередной раз придется пересмотреть свои планы.

«Каждому украинскому сотруднику выплатили в качестве единовременной помощи по $ 1400»

— В начале 2022 года у Andersen было 6 офисов в Украине (в Чернигове, Черкассах, Харькове, Днепре, Одессе, Киеве). К тому же, еще в прошлом году в украинскую столицу переехала штаб-квартира из Минска. Как сейчас дела в украинских подразделениях компании?

— Белорусы и те украинские сотрудницы, кто хотел уехать, смогли пересечь границу. Мы теперь помогаем коллегам, бежавшим от войны, обустроиться в Польше, Грузии, Турции. Сотрудники-украинцы остались в стране. Одни ушли в территориальную оборону, другие продолжили работать в офисе. Многие из тех разработчиков, кто не покинул Украину, раздают еду, лекарства, теплые вещи прячущимся в бомбоубежищах, волонтерят.

— Ваша компания выделила $ 1 500 000 в помощь коллегам из Украины…

— Было решено каждому сотруднику, кто находился в Украине в тот момент начала военных действий, выплатить в качестве единовременной помощи по $ 1400. И вне зависимости от того, есть ли у человека проект, мы на два месяца заморозили увольнения и какие-либо вещи, связанные с финансовыми потерями для людей. На это время они могут быть застрахованы.

Знаю, что другие белорусские IT-компании, чьи офисы находятся в Украине, поступили так же. И дело тут не в пафосе: мы говорим о социальной ответственности. В лучшие времена компания зарабатывает на людях. В худшие люди зарабатывают на компании. Все честно, 1:1.

— Через несколько дней после начала войны украинские банки начали блокировать карточки белорусов, открытые в их отделениях.

— Да, наши коллеги тоже с этим столкнулись. Им заблокировали карточки. Пришлось звонить в банк, объяснять, что наши сотрудники — программисты, мирные люди. Переговоры дали результат: карточки были разблокированы, люди смогли снова распоряжаться своей зарплатой.

— В целом военный конфликт в Украине сильно отразился на финансовой устойчивости компании?

— Наши офисы продолжают работать над ранее взятыми проектами. В Украине, исходя из моральных принципов и требований нынешнего законодательства этой страны, разработчики прекратили работу над русскими проектами. Теперь эти ребята ждут, когда мы их перераспределим на иностранные заказы.

Конечно, вся ситуация в целом сказалась на нас неблагоприятно. Но бог с ними с деньгами, ведь не в них счастье. Там, где мы ушли в минус, рано или поздно мы сможем снова заработать.

Сложнее принять то, что наши сотрудники очень сильно пострадали морально.

В современном мире, особенно таком избалованном, каким являлся айтишный мир, невозможно было даже представить, что ты проснешься от зарева взрывов за окном. Коллеги рассказывали, как натягивали на себя что под руку попало и выскакивали на улицу, как стояли в диких пробках, пытаясь выехать из города в сторону границы. Те, кто не успел выехать, брали матрасы и шли на ближайшую станцию метро. Слушаешь, как они описывают ту конструкцию, что сооружали из вещей и матраса, чтобы хоть немного поспать на платформе, как рассматривали плитку на полу станции, по которой недавно еще спешили по обычным делам, и не можешь поверить, что это происходит на самом деле. Данный опыт — исключительно травматичный.

«В начале марта айтишники активно открывали счета за границей, но сейчас многие банки закрыли такую возможность»

— Те из белорусских разработчиков, кто уезжает сегодня за границу, считают, что это временное решение, или перебираются уже навсегда?

— Могу сказать о наших сотрудниках.

Из белорусского офиса Andersen на данный момент релоцируется около 40% коллектива.

Часть из них надеется, что переезд временный.

Замечу, большинство из них выедет, не потеряв место работы в Беларуси. То есть разработчики будут получать зарплаты на белорусские карточки, а сами будут находиться в это время, например, в Турции. За границей пока еще работают карты белорусского Альфа-Банка. Российским программистам сложнее: им надо ехать либо в те страны, где обслуживается их карта «Мир», либо рассчитывать только на кэш. В начале марта айтишники активно открывали счета за границей, но сейчас во многих странах банки закрыли для них такую возможность.

— При таком потоке релокантов легко ли найти офисное помещение за границей?

— В Тбилиси мы нашли офис, но брали уже из последних. Грузия — небольшая страна, но приняла на себя большую волну русских и белорусов (По данным МВД Грузии, за три недели с 24 февраля в страну въехало почти 16 тысяч граждан Беларуси и 30 тысяч граждан России. — прим. «Про бизнес»). Мне кажется, там уже по-максимуму разобрали местные офисы и арендные квартиры.

В Турции Andersen пока только подыскивает рабочее пространство. Но эта страна большая. Вряд ли объем нынешних эмигрантов составил даже 10% от того числа потенциальных приезжих, все-таки Турция привыкла каждое лето принимать огромное количество туристов. Думаю, с офисами и арендным жильем тут проблем не будет.

Я больше боюсь другого. Белорусы не привыкли к жаркому климату. Они видели его только две недели в отпуске на море. Не представляю, как наши сотрудники смогут работать летом в Турции, когда столкнутся с постоянным зноем в стамбульских трущобах. Боюсь, этот фактор будет разрушительным для привычных алгоритмов работы.

«На место уехавших специалистов придут новые. Кто-то из белорусских программистов переключится на российский рынок»

— Нас ждет массовое закрытие IT-юрлиц в Беларуси?

— Не все сотрудники хотят уехать, поэтому закрывать юрлицо в Беларуси нет необходимости. Например, для тех, кто не знает английского, выбор небольшой, ехать некуда.

Офис Andersen в Минске остается и, как мне кажется, будет расти.

Мы продолжаем набирать людей. Работа для тех, кто остался, всегда найдется.

Если смотреть в целом на белорусскую IT-отрасль, то на место уехавших специалистов придут новые. Кто-то из белорусских программистов переключится на российский рынок, который явно будет расти.

— Почему российский рынок будет расти? Ведь на него продолжают действовать санкции…

— В России большой внутренний рынок. Сейчас начнется курс на импортозамещение, ведь зарубежное ПО, которое было доступно в России еще недавно, теперь под вопросом. Это ПО нужно будет программировать практически с нуля.

На мой взгляд, часть белорусских программистов переориентируется на Россию. Эту точку зрения поддерживает ряд владельцев других компаний, с кем я разговариваю.

— ПВТ уже рассылает своим резидентам письмо с превью возможных изменений условий для IT-компаний. Среди потенциальных плюшек — возвращение к подоходному налогу на уровне 9%. Эти предложения помогут уменьшить отток кадров?

— Кого-то снижение налога и другие поощрения могут заинтересовать.

Другое дело, что люди уезжают не из-за уменьшения зарплаты, а потому что боятся оказаться за железным занавесом.

Во-первых, их пугает, что в принципе может исчезнуть возможность выезжать за границу. Уже сейчас из Беларуси не вылетишь в Европу, теперь и через Россию никуда не попадешь. Во-вторых, мужчины боятся, что их могут призвать в армию. В нашем белорусском офисе были такие единичные случаи, но новость о них разлеталась по сотрудникам мгновенно. Мысль о том, что следующим повестку можешь получить ты, вызывает одну реакцию: «Чемодан. Самолет. Тбилиси».

— Так долго создаваемый IT-бренд Беларуси сохранится? Что с ним будет дальше?

— Возможно, я скажу непопулярную вещь, но все будет хорошо. Да, не так изящно, как было в 2019 году, но с точки зрения выручки останется все так же, как было, если не станет даже лучше.

Дело в том, что еще пару лет назад молодым людям из Беларуси можно было уехать учиться за границу и продолжить свою карьеру в Европе. Сейчас у выпускника белорусской школы все меньше возможностей в принципе выехать за рубеж, к тому же родители побоятся отпускать, ведь непонятно, как ребенок сможет приезжать домой, как ему переводить деньги в условные Вильнюс, Варшаву или Прагу. А в Беларуси выбор для абитуриента, мягко говоря, небольшой: за хорошими зарплатами дорога в ИТ, потому что ни одна профессия в Беларуси не будет оплачиваться так же, как она оплачивается в этой отрасли.

Ничего драматического не произойдет. На место уехавших перейдут профессионалы из других сфер, придут молодые специалисты. Они будут работать на российский рынок или на те западные компании, которые лояльно относятся к белорусам. И пока эта услуга пользуется спросом, думаю, в Беларуси всегда будет предложение.

Читайте также

• «Когда слышат цену, закатывают глаза и уходят». Как после санкций работают предприниматели на строительном рынке в Уручье

• «Стоимость клиентов будет однозначно расти». Что изменится в работе бизнеса на российском рынке после запрета Instagram

• Почему не проходят SWIFT-переводы? Банк объяснил, что делать бизнесу, если есть проблемы с платежами за границу