Что дадут нормы английского права белорусским технологичным компаниям — комментарий Дениса Алейникова

Какие возможности перед стартапами и бизнесом откроют нормы английского права, которые отражены в проекте Декрета «О развитии цифровой экономики». Почему для международных инвесторов наличие этих норм в законодательстве страны играют ключевую роль. Об этом на конференции «Про бизнес» Capital Day рассказал Денис Алейников, адвокат, старший партнер компании «Алейников и Партнеры», один из разработчиков Декрета.

Генеральным партнером события выступил МТБанк.

— Год назад мы с представителями белорусского ИТ-сектора подняли вопрос об имплементации ряда институтов английского права в законодательство Беларуси. Венчурные сделки, особенно финансирование стартапов на ранних стадиях, инвесторы хотели совершать по понятным им клише, вышедшим из английского права.

Аналогов таких правовых инструментов в Беларуси просто не было, и сделки уходили за границу. А где сделки, там и деньги.

Проблема была всем понятна. Но в реальную возможность такого правового апгрейда тогда в бизнес-сообществе мало кто верил. Говорили, что Беларусь и институты английского права несовместимы. Но мы не сдавались.

Ситуация существенно изменилась весной этого года. Президент Беларуси после посещения компаний Виктора Прокопени объявил курс на ИТ-страну и дал поручение внедрить самые прогрессивные подходы. Руководитель ПВТ Всеволод Янчевский (он сам юрист) идею английского права поддержал.

Сейчас в проекте Декрета «О развитии цифровой экономики», принципиальные подходы и ключевые моменты которого получили публичное одобрение президента, есть те самые институты, которые, как мы надеемся, станут серьезным шагом на пути создания венчурной индустрии страны.

В некоторых СМИ громко сказано, что мы легализовали английское право в Беларуси. Это не совсем так. Но ряд институтов иностранного права действительно имплементирован в наше законодательство. Например:

1. Конвертируемый займ (convertible loan) и опционные схемы. Теперь стартапы ранних стадий смогут привлекать внешнее финансирование через конвертируемый займ и иметь опционные программы для сотрудников (ESOP), а также заключать опционные договоры и соглашения о предоставлении опциона с участниками и инвесторами.

2. Cоглашение о возмещении имущественных потерь (indemnity). Теперь иностранные инвесторы могут быть спокойны: потери, понесенные компанией по основаниям, от них не зависящим, будут компенсированы ответственными по договору лицами. Речь идет, например, о санкциях, примененных к бизнесу контролирующими органами, после продажи бизнеса, но по основаниям, возникшим до его продажи.

3. Соглашения о неконкуренции (Non-Compete Agreements) и непереманивании сотрудников (Non-Solicitation Agreements). Такие соглашения, достаточно обычные для европейской практики, еще не легализованы в России, как и конвертируемый займ, несмотря на то, что Россия начала имплементацию институтов английского права гораздо раньше Беларуси, примерно 6 лет назад. Благодаря проекту Декрета мы можем продвинуться дальше и быстрее. Мы видим сегодня, что и российское, и белорусское бизнес-сообщество остро нуждается в этих институтах.

4. Безотзывная доверенность, что в нашем праве сейчас вообще не практикуется, а для всего мира является нормой и крайне важным инструментом, обеспечивающим стабильность хозяйственного оборота. Инвестор хочет быть уверен, что сделка будет совершена уполномоченным лицом и нет возможности ее разрушить, предъявив уведомление о том, что доверенность была отменена.

5. Акционерные соглашения. Вот тут участников рынка ждет сюрприз: предоставлена возможность заключать акционерные соглашения по английскому праву с учетом подходов, предусмотренных проектом Декрета.

6. Изменения в субсидиарной ответственности. На мировом венчурном рынке есть известная проблема: 9 из 10 проинвестированных стартапов, как правило, заканчивают свой светлый путь to the moon банкротством. Учитывая сложившуюся у нас в стране практику привлечения к субсидиарной ответственности, иностранные фонды и венчурные инвесторы отказывались выступать учредителями по белорусскому праву, опасаясь привлечения их к субсидиарной ответственности по всем долгам. В мире у таких инвесторов четкий принцип: они готовы потерять только то, что вложили, и ничего сверх.

Поэтому в проект Декрета внесено радикальное предложение: субсидиарная ответственность к руководителям и учредителям технологических компаний не применяется вообще, за исключением случаев, когда ими совершено преступление и имеется приговор суда.

​В период подготовки проекта Декрета нам часто задавали вопрос: а что будет для стартапов, которые находятся за пределами ПВТ? Проектом предусмотрено, что технологические стартапы, не являющиеся резидентами ПВТ, также могут финансироваться, например, через конвертируемый займ. Соответственно, если венчурные инвесторы хотят на этапе pre-seed дать денег белорусскому стартапу, то это будет возможно вне зависимости от того, где находится команда — в ПВТ или нет.

Этот проект Декрета — только первый шаг. Сегодня ПВТ рассматривается как регуляторная «песочница» для внедрения и апробации новых правовых институтов. Такой принцип используется во многих странах, и я надеюсь, что в ближайшее время эти и многие другие правовые новеллы, использованные в Декрете, будут имплементированы в Гражданский кодекс, другие нормативные акты и позитивно повлияют на деятельность неограниченного круга лиц.