Он улетел в США с $ 200, а сейчас делает там бизнес в сельском хозяйстве — история несостоявшегося юриста

Игорь Град уехал из Гомеля в США 17 лет назад с $ 200 в кармане. Сейчас у него американское образование и компания, которая занимается продажей сельскохозяйственной техники для России, Украины и Казахстана. Как ему удалось добиться успеха в чужой стране, что он думает о белорусском сельском хозяйстве и почему в США урожайность не так уж и важна — Игорь рассказал «Про бизнес».

Улетел с $ 200 в кармане

— Мне было 20 лет, я учился в Гомельском государственном университете на юридическом факультете (уголовное право). После четвертого курса по программе Work&Travel USA я отправился в Штаты. Конечно, мною двигало желание заработать. Я был студентом из обычной белорусской семьи: мама — учительница, папа — военный в отставке. Плюс с каждым годом обучения и практики я понимал, что уголовное право — это не мое. Сейчас я очень рад, что не связан с этой сферой.

Некоторые мои друзья и знакомые, которые ездили в США поработать, делились опытом, рассказывали, как там. Было очень любопытно. Разумеется, я тоже хотел попробовать, так как до США никогда не был за границей. Деньги на программу Work&Travel и на саму поездку я одолжил. Садясь в самолет, я уже знал, что останусь в США насовсем. В кармане у меня было $ 200. Из них $ 105 потратил сразу же на билет на автобус из Нью-Йорка в Миннеаполис. Кстати, обратный билет на самолет домой был на 11 сентября 2001 года.

Глобального плана у меня не было. На английском я практически не говорил. Просто знал, что мне нужно как можно скорее найти работу. Начинал с уборки парка аттракционов. Мне платили $ 7,75 в час. Убирали мы все: от туалетов до асфальта. Начинали работу в 6 утра, заканчивали в полночь.

Общаясь с людьми, я начал понимать, что далеко не все американцы — «тупые», как нам внушали.

Первое время студенту юридического факультета корона немного жала. Как это: мне два часа кряду бумажки убирать! А потом стало даже весело, как в пионерском лагере. Большинство, кто там работал, были из бывшего Союза, так что было здорово. Я сейчас с теплотой вспоминаю то время.

После я работал по ночам в супермаркетах, официантом в ресторане. За первый год поменял примерно 10 мест. Работал всегда много и на нескольких работах — 80−90 часов в неделю, так что никогда не было такого, что мне прямо нечего было есть. Готовности собрать чемодан и вернуться на Родину также не было. Бывало, что накатывало, но чтобы захотеть уехать — нет. Мы с моим другом на такие случаи забрали друг у друга паспорта.

Определенное влияние на меня оказывали популярные в то время фильмы типа «Брат». Я как бы «закрывался» от Америки. Был культурный шок: тебе не нравится буквально все, так как все это новое и непривычное. Выход из зоны комфорта — это всегда защитная реакция. Сейчас понимаю, что кроме культурных различий огромным сдерживающим фактором было незнание языка. Ведь очень сложно развиваться, когда круг общения — только свои.

Работа + бизнес

Где-то через года три я стал более спокойно реагировать как на американцев, так и на саму Америку. Мне помогла работа в ресторанах. Начиная понимать язык, его тонкости, и общаясь все больше и больше с людьми, начинаешь по-другому все осмысливать, замечать положительное.

Вначале я занимался английским в обычной школе для эмигрантов, потом пошел учиться в колледж, где изучал финансы. Далее окончил университет. Сейчас я работаю в компании международным менеджером по продажам. Также у меня есть свое дело: я продаю американскую сельскохозяйственную технику на рынке России, Украины и Казахстана.

Есть много бизнесов, например страхование или раскрутка сайтов.

Ты вроде ходишь, что-то делаешь, но все это только в воздухе. Мне же был интересен бизнес, который можно пощупать.

У меня никогда не было мечты или цели — открыть свой бизнес. Я всегда видел себя в корпоративной среде. Но так получилось, что у меня были знакомые, которые начинали заниматься сельхозтехникой в Украине. Я начал вникать, интересоваться. Понял, что направление сельского хозяйства, применения новых технологий и подходов в нем — очень перспективное и осязаемое. В 2009 году я зарегистрировал свою компанию. Кстати, в США сделать это очень просто. Я потратил буквально два дня и около $ 140 на оформление документов.

Так как у меня была и есть основная работа, я себя не гнал и не гоню в шею. Постепенно узнавал информацию, выстраивал план. Так как это все-таки нишевый бизнес, вначале это были разовые заказы какого-то компонента или машины. Первые три года это дело вообще не приносило мне дохода. После сформировался список покупателей из Европы. Сейчас это в основном рынок Украины, России и Казахстана. Также я продаю в Чили, Южную Африку. С первых продаж до сегодняшнего дня доходы компании выросли в 50 раз.

Моя постоянная работа позволяет мне не сидеть в офисе, так как большую часть времени я нахожусь в командировках.

Для моего босса важен результат, конкретные цифры, а где и как я работаю — его не интересует.

Такой режим позволяет мне уделять достаточно внимания своему бизнесу. Я не делю время, чтобы, скажем, утром заниматься корпоративной работой, а днем — своим бизнесом. Все задачи на день смешаны. Стараюсь проводить побольше времени с семьей, но чаще всего после того, как дети легли спать, возвращаюсь к работе. Выходные также — семейное время, но и работу никто не отменял. Если я это не сделаю, никто не сделает. В этом и заключается главный смысл своего дела.

Корпоративную работу я не оставляю по нескольким причинам. Во-первых, мой бизнес сейчас переживает этап, когда все доходы вкладываются в развитие компании. Если я начну доставать оттуда деньги, фирма просто остановится в развитии. Во-вторых, у меня есть семья, которая хочет чувствовать стабильность и безопасность. Т.к. бизнес очень нишевый, гарантированного стабильного дохода нет. Многое зависит от сезона, например.

Как работает сельскохозяйственный бизнес

Сейчас со мной работают около 50 человек. Есть офисы в Украине, России, Казахстане. В Беларуси я пробовал начать продажи, но ничего не вышло. Наша техника предназначена для больших земель, которых в Беларуси просто нет.

В каждом офисе есть отдел продаж, который занимается поиском клиентов, документацией, логистикой техники. Плюс у нас уже есть своя наработанная клиентская база. Мы участвуем в тематических выставках, в «Днях поля», например, публикуемся в тематических изданиях — это тоже пути поиска клиентов.

В Украине, России и Казахстане есть склады, где хранится техника. Большие партии мы отправляем по воде, небольшие и срочные — по воздуху. Все переговоры с банками, поставщиками техники в США я веду сам.

Подчеркну, что я продаю не просто американские сельхозмашины, а высокотехнологичную технику, которая полностью меняет производственный процесс.

Таких технологий в той же России попросту нет. Ведь контроль за управлением машин, точность проведения определенных операций, функциональность — это уже другой уровень, который требует более досконального понимания. Существует множество небольших компаний во многих странах мира, которые занимаются решением именно таких вопросов. С некоторыми из них мы тесно сотрудничаем и продаем их новинки на новые рынки.

Наш основной фокус — оборудование и системы контроля, связанные с хранением, транспортировкой, перекачкой, внесением удобрений, а также средства защиты растений (то, что в советские времена называлось сельхозхимией).

Я наблюдаю, что происходит в сельском хозяйстве разных стран. Везде своя специфика, что связано с климатическими условиями, ландшафтом, историей, культурой и другими факторами. Во многих странах установившиеся лидеры в разных индустриях диктуют, как будут развиваться эти направления в будущем. Они же привносят новые технологии в сферу. 

В Беларуси многие технологии не востребованы, так как государство очень плотно вовлечено во все процессы индустрии. Оно же определяет повестку дня — все как в старой советской системе. Зачастую решаются только локальные проблемы — и они сильно отличаются от проблем этой сферы в других странах. В США, например, одной из причин автоматизации и детализации производственных процессов является нехватка рабочих рук. Процент людей, вовлеченных в сельхозпроизводство, постоянно снижается из-за непопулярности индустрии и оттока рабочих рук в менее физически сложные работы.

В Беларуси же государство решает проблему занятости населения, в том числе с помощью вовлечения в сельхозпроизводство. А это не решает проблемы сферы в целом. 

В Америке все процессы в сельском хозяйстве настолько отлажены, что это позволяет работать на очень высоком уровне. Здесь сначала деньги вкладываются в новые технологии, что позволяет сэкономить на обслуживании и расходах. Это дает возможность увеличить урожайность, а далее уже и прибыль.

Понятно, что урожайность при высоких расходах на производство нивелируется. Поэтому американские фермеры не считают ее панацеей. Можно сделать очень высокие показатели урожайности, потратив сумасшедшие деньги на технику и удобрения, но потом мало заработать. В США сельское хозяйство — это бизнес. Очень большой бизнес. И самое главное здесь — это сколько ты заработал, а не сколько у тебя выросло помидоров.