Top.Mail.Ru
Probusiness Youtube
  • 3,42 USD 3,4216 -0,0211
  • 3,56 EUR 3,5558 -0,0274
  • 3,41 100 RUB 3,4065 +0,0182
  • 10 CNY 4,6937 -0,0506
Интервью Дмитрий Малахов, «Про бизнес» 19 апреля 2021

«Плохие» частники и фабричная идеология. Павел Данейко — о «болях» белорусской экономики

Фото из личного архива
Павел Данейко. Фото из личного архива

Что в нынешних условиях государство может сделать для белорусского бизнеса? Как бизнесу стимулировать экономику страны? В чем общие интересы частного и государственного секторов? И в чем Беларусь не уступает Японии и Швеции уже сегодня? Об этом и многом другом поговорили с управляющим группы компаний ИПМ, административным директором исследовательского центра BEROC Павлом Данейко.


— Многие аналитики и эксперты связывают развитие экономики Беларуси с дальнейшим ростом предприятий МСБ. Как вы видите дальнейшую поддержку этого сектора бизнеса?

— Если говорить только о предприятиях МСБ, тут достаточно большое пространство для стимуляции развития со стороны государства: начиная со снижения барьеров вхождения в бизнес и заканчивая различными системами поддержки — пакеты стимулов к экспорту, системы подготовки кадров и др. Но правильно ли говорить об улучшении экономики только за счет роста доли МСБ? У нас, часто говоря «МСБ», подразумевают «частный бизнес». Но частный бизнес — это и множество крупных компаний. Это около 60% ВВП, 57% экспорта и порядка 48% занятого населения (значительно больше, чем на предприятиях с госсобственностью).

И вот если говорить о частном бизнесе в целом, то одна из ключевых задач сегодня — это формирование отраслевых ассоциаций. И уже от имени этих ассоциаций — нормальный диалог с правительством. У нас пока с этим слабо.

Важно понимать: ассоциации не только лоббируют свои интересы, они позволяют снизить издержки для всех ее членов-участников и стимулируют рост продаж как на экспорт, так и на внутреннем рынке.

Пример: Если проводить исследование рынка — с опросами, хорошей выборкой, аналитикой и т.д., — то для единственной компании это окажется дорогим удовольствием. Но если это делает ассоциация для всех членов — затраты становятся несущественными, а эффективность — неоспоримой. Так поступают немецкие, китайские и южнокорейские ассоциации.

Второй момент: в ряде отраслей на первое место выходит квалификация специалистов. Поэтому нужен диалог между бизнесом и Министерством образования, чтобы готовили специалистов с нужной квалификацией. Мы иногда сталкиваемся с ситуацией, когда в вузах учат специалистов по методологиям, которые уже не применяются на рынке.

— Что мешает представителям бизнеса объединяться в ассоциации?

— Существует четкая корреляция между ВВП на душу населения и уровнем доверия между гражданами страны. В Беларуси до последнего времени этот уровень был очень низким. А доверие — это наша способность объединяться в группы для достижения своих индивидуальных целей. Дуглас Норт, нобелевский лауреат в области институциональной экономики, утверждал, что такие изменения в обществе часто происходят не мелкими шагами, а импульсами, взрывными моментами.

— На ваш взгляд, события последнего года как-то изменили степень доверия между белорусами?

— Да, возможно, эти события придадут обществу серьезный импульс. Мы уже видели, что совместные действия могут быть эффективны — для всех участников и для общества в целом.

Но открывшиеся двери еще не означают, что мы туда уже вошли.Поэтому первым шагом именно для бизнеса станет создание отраслевых ассоциаций. Сейчас особую актуальность приобретает способность бизнеса отстаивать свои интересы.

Фото из личного архива
Фото из личного архива

— Из отраслей чуть ли не самой перспективной в Беларуси считают ИТ-отрасль. Как вы оцениваете то, что сейчас происходит внутри нее и по отношению к ней?

— Желание взять айтишников «под контроль» — это яркий пример фабричной идеологии. У этой идеологии 3 признака:

1. У нее есть вершина развития — то, к чему стремится система, и правильный или неправильный вариант ее достижения. Тому же коммунизму — как примеру идеологии «построения рая» — противостояла другая идеология — либертарианская, и каждый считал свою правильной.

2. Фабричная идеология рассматривает человека как рациональное существо, но — часть машины, которая выполняет заложенную инструкцию. Культура, личные качества, вероисповедание, взгляды человека — не имеют значения.

Сегодня государство даже не предполагает, что люди могут принимать участие в решении каких-то вопросов. «Заводоуправление знает все».Поэтому в этой системе люди не обладают своим мнением, они имеют мнение директора фабрики.

3. Вера в то, что мы способны разобраться в любом вопросе. А это не так. Общество постоянно меняется. Возникают новые социальные процессы, и наши гипотезы о нынешнем состоянии общества или экономики — становятся прошлыми гипотезами. Даже когда мы устанавливаем закономерности — они быстро устаревают под влиянием скорости изменений в социуме.

Поэтому высказывания вроде «давайте возьмем айтишников под контроль» меня даже забавляют. Представьте себе, что в 1917 году для борьбы с революцией ликвидировали бы путиловский завод. ИТ-сектор — из другой эпохи, из информационного общества. И мы как страна либо идем в будущее, либо возвращаемся в фабричное прошлое. Сегодняшний конфликт — это противоречие между изменившимся объектом управления и системой, которая была создана для другого объекта. Если такое противоречие есть — нужно менять систему управления. Это актуально для любого бизнеса и общества в целом.

Именно поэтому так нужен диалог. Это не значит, что с ним ошибок не будет. Просто их количество будет ниже.

— Какое влияние оказывает менталитет белорусов на экономику? Вы писали: «Чтобы трансформировать белорусское общество, нужны 40 лет и два поколения». Что думаете сейчас?

— Мы идем по этому пути достаточно успешно. Есть такое исследование ценностей «Евробарометр». Согласно его результатам в возрастной группе населения до 31 года Беларусь имеет ценностную систему, которая максимально благоприятствует экономическому развитию. До 45 лет — значимо благоприятствует. До 60 — более-менее благоприятствует. То есть смена ценностных систем уже происходит, мы видим эту динамику, и выглядит все достаточно оптимистично.

— В таком случае как перейти к более эффективным экономическим моделям на уровне государства? Перестать доводить директорам предприятий планы продаж?

— Парадокс в том, что у нас нет даже планирования экономики в том смысле, как это делают во многих странах. Остались лишь инструменты от советской плановой системы, атавизмы тех времен. И они направлены даже не на экономику, а на контроль за государственным сектором экономики. Планирование экономики есть во Франции, например, или в Германии. Там, где есть ПЛАН РАЗВИТИЯ экономики и отраслевые концепции развития бизнесов. Вне зависимости от того, государственная компания или частная.

А у нас до сих пор считают, что частные компании — «плохие».А государственные — «хорошие». Частники почти всегда проиграют «госам» в суде, без вариантов. Поэтому у нас нет равенства прав собственности!

В 90-х годах это имело смысл. Но сейчас направленность на «госов» является тормозом, которая не позволяет получить возможную отраслевую динамику. Зато у нас есть концепция: надо спасать всех!

Методы управления экономикой — это управление отраслями. Какие отрасли стоит свернуть, а какие — нужно разворачивать? И что нам сделать, чтобы эффективно свернуть одни отрасли и развернуть — другие? У нас не задают этих важных и нужных вопросов.

— В таком случае какая у нас сейчас в стране экономика? 

— Система управления нашей экономики все более и более неадекватна самой экономике. А разрыв в способах управления ее объектами и самими объектами — нарастает. Поэтому на вопрос, какая сейчас экономика в Беларуси, я отвечу: КАКАЯ ЕСТЬ!

Фото из личного архива
Фото из личного архива

— Какие шаги со стороны государства могут быть предприняты для улучшения ситуации?

— Еще раз скажу — выработать в первую очередь отраслевые стратегии развития экономики нашей страны.

Смотрите, что сейчас происходит в мире: производство многих вещей переносится из Китая в другие страны. Это связано с тремя причинами: 

1. Ростом заработных плат и доходов в Китае. Например, в Китае есть программа, которая стимулирует закрытие швейных компаний, налажен перевод швейных производств в другие страны, в частности — Камбожду или Бангладеш.

2. Правительство реализует отраслевые политики. Экономика развивается тогда, когда развиваются отрасли с более высокой добавленной стоимостью, растет их доля в ВВП. Если взять шведскую экономику 50 лет назад, то это была экономика металлургов и судостроителей. Сейчас этих отраслей там практически нет.

3. Растет автоматизация и аддиктивность производств, внедряются новые технологии. Есть примеры швейных фабрик, где работают почти одни роботы. И значимость дешевой рабочей силы резко падает.

Рассмотрим на примере того же текстиля. Производство текстиля сохранилось в развитых странах по двум причинам: 1) Там производят ткань с высокой добавленной стоимостью. 2) Поменялось оборудование. Ткачиха на таком производстве — это практически оператор, программист где-то даже. Стоимость этой рабочей силы возросла, но стоимость ее в себестоимости продукции — упала, потому что производительность нового оборудования значительно выше, чем прежде.
    
А когда значение стоимости рабочей силы падает — на первый план выходит технологический и бизнес-потенциал компании.

То, что производство уходит из Китая и возвращается в Европу и США — это невероятный шанс для Беларуси. Мы уходим от массовых производств в сторону кастомизации продукции. И тогда скорость доставки и малые партии товаров становятся все важнее. Например, по нашим подсчетам на основе официальных данных, за прошлый год Беларусь нарастила поставки мебели в Европу на 10% (и это частные компании). При том что рынок мебели упал в той же Европе на 25%. А если брать частную швейную промышленность, то наши свадебные платья покупает вся Европа! Вот тут что может сделать государство: 1) Поддержать. 2) Не мешать.

— Одним из основных рынков потребления белорусской продукции до сих пор остается Россия. В условиях, когда инвестиционный имидж обеих стран на мировой арене снижается, какие шаги со стороны бизнеса вы считаете правильными?

Для частного сектора все просто: вы уходите на новые рынки только тогда, когда прибыльность вашего основного рынка снижается либо когда расширение продаж на этом рынке невозможно. 

Передвижение частного бизнеса с рынка России на другие уже началось.Это связано с тем, что рынок перестал быть таким привлекательным, как раньше. Роль государства здесь — снять максимальное количество барьеров для движения белорусской продукции (или услуг) на другие рынки. Мы маленькая страна, которая должна ориентироваться на максимальное количество больших рынков. Должны быть глобальная стратегия и отраслевые экспортно ориентированные стратегии. Их пишут на основе того «как будет». А у нас планирование на основе «как было вчера — так будет и завтра».

Для госкомпаний: нужна реструктуризация госсектора и смена мотивации топ-менеджмента. Если бы мы повысили эффективность госсектора по такому показателю, как «добавленная стоимость на одного сотрудника» до уровня аналогичного показателя частного сектора, то...

Это сразу дало бы до 40% роста ВВП!Вот вам прямой источник роста. Но чтобы запустить эти изменения, нужно изменить мотивацию директоров.

— Как именно изменить?

— В развитых экономиках фиксированная зарплата директора составляет гораздо меньше 50% в общем объеме. Директор должен получать деньги за результат — прибыль. А у нас на госпредприятиях результат — это выполнение плана. Но если нет ориентации на прибыль — нет и эффективности. Значит, мы искусственно замораживаем действия топ-менеджмента по повышению эффективности бизнеса. И это только один момент.

Второй момент: работники предприятия тоже должны быть мотивированы. Не просто хорошо работать, но и предлагать какие-то новые, эффективные решения на своем уровне. Но, чтобы внедрить рацпредложение рабочего, директор должен быть тоже заинтересован в результате, он должен быть замотивирован, ведь это ему отвечать за результат внедрения. Поэтому систему мотивации нужно вводить по всей вертикали, и начинать именно сверху.

Фото: Павел Поташников, probusiness.by
Павел Данейко. Фото: Павел Поташников, probusiness.by

Третий момент: корпоративное управление. Оно позволяет распределить риски (и ответственность) между топ-менеджментом и оценивающим органом. В ряде случаев это также приносит быстрый рост эффективности. У нас на сайте есть концепция реструктуризации госсектора.

Я уверен, что реструктуризация госсектора — это вызов ближайшего времени, и он начнет реализовываться в стране. Потому что сейчас происходит смена директорского корпуса, и на эти места приходят люди другого поколения, с другой мотивацией и нужной квалификацией.

— Приватизация убыточных госпредприятий частным бизнесом может стать выходом? И за какими отраслями все же стоит сохранить контроль государства?

— В 90-е годы приватизация была больше идеологическим, чем экономическим инструментом. Сегодня она должна быть только инструментом экономической политики. Таким же, как и национализация. Скажем, многие авиакомпании в мире национализированы, и все это воспринимают нормально.

Поэтому выработка приватизационной политики должна опираться на концепцию развития экономики.

Например: мы опираемся в развитии экономики на собственный бизнес, как Корея, или все распродаем, как Венгрия? Если первый вариант — приватизация будет носить один характер. Привлечение инвестиций — тоже будет носить свой характер. И так далее. Здесь нужно учитывать массу факторов, включая международную политику.

При выборе любого из этих инструментов нужно максимально уйти от идеологии и рассматривать их как средство решения конкретных задач долгосрочной экономической политики.

Экономическая политика должна опираться на четкие отраслевые интересы. Если их нет — это просто «бла-бла-бла».В Беларуси за государством я бы оставил то, что связано с недрами — «Белкалий», например, это национальное достояние. Но мой ответ, скорее, идеологический. А на любой актив нужно смотреть все-таки с точки зрения эффективности и цифр, прагматично.

— Есть в нашей экономике вообще светлые стороны? Если да — то какие?

— Есть:

  • Качество нашего частного бизнеса
  • Система ценностей
  • Хорошие заделы для формирования и развития дальнейшего информационного (а не производственного) общества
  • У нас наработан потенциал для дальнейшего мощного рывка
  • Зародились отрасли, которые могут стать ведущими для белорусской экономики.

 
— 2 года назад вы писали: «По намерению развивать свое дело Беларусь входит в пятерку лидеров», приводя в пример опрос, где 46% белорусов хотели бы начать свой бизнес. Получается, что почти половина населения страны — это потенциальные бизнесмены?

— Нужно понимать, почему люди так отвечают на эти вопросы. Это, скорее, «Я бы хотел в принципе», то есть показатель того, что люди позитивно относятся к предпринимательству. Мы третьи в Европе по любви к частной собственности и рыночной экономике (после датчан и албанцев). А если брать категорию до 31 года — то первые в Европе. Это важно, потому что мы снова возвращаемся к идее изменившейся системы управления. Если в 90-е образ бизнесмена практически приравнивался к спекулянту, то сегодня бизнесмен — авторитет, особенно для молодых людей. Бизнесменам верят.

Аналогично «Евробарометру» есть исследование экономических ценностей по всему миру. Мы 15-е в мире по совокупности трех индексов: 1) Отношение к частной собственности и предпринимательству. 2) Поддерживаем мы или нет функции государства как перераспределителя доходов в обществе (и нужно ли помогать другим). 3) Мнение, на кого мы должны рассчитывать в первую очередь: на себя или на государство. По двум индексам (1 и 3) у нас хорошие показатели. Но пока еще многие считают, что перераспределением доходов должно управлять государство. И в целом это нормально. По такому подходу Беларусь ближе к группе, куда входят Швеция, Япония и Норвегия.

Фото из личного архива
Фото из личного архива

Американский экономист Майкл Портер однажды сказал: «Ты становишься сильнее конкурента, когда преодолеваешь барьеры». Отличие нашего частного бизнеса от Украины и России в том, что…

Наш бизнес развился не в альянсе с чиновниками, а вопреки им.Количество барьеров, которые мы преодолели по сравнению с соседями, намного больше. Поэтому я смотрю с оптимизмом на дальнейшее развитие белорусского бизнеса.

Читайте также

Сейчас на главной

«Про бизнес» — крупнейший в Беларуси онлайн-портал о бизнесе и предпринимательстве. Мы знаем, как открыть бизнес, вести его эффективно и достичь успеха, несмотря на трудности.


Истории бизнес-побед и поражений, интервью с топ-менеджерами и владельцами компаний, актуальная аналитика рынков и экономики, красочные репортажи, полезные советы и мотивационные выступления спикеров на крупнейших бизнес-форумах Беларуси, бесценный нетворкинг в клубе предпринимателей, а также уникальный сервис по поиску инвестиций и партнеров — все это «Про бизнес» каждый день.


По данным Google Analytics, на портал заходят более 500 тысяч уникальных пользователей в месяц, а статьи набирают более 850 тысяч просмотров. Наша аудитория - это представители бизнеса Беларуси, России, Украины, Казахстана и других стран.

Настройки файлов cookie
Данный веб-сайт использует собственные и сторонние файлы cookie для улучшения услуг и показа рекламы. Чтобы дать своё согласие на их использование, нажмите кнопку "Принять".