Химик продавал клей и тамагочи, пока не нашел в Forbes крутую идею по душе. История музея «Квантум»

26-летний химик Илья Курашов мог стать технологом или учителем. Но еще будучи студентом он начал продавать электронные игры тамагочи, а потом разработал собственное шоу для детей. А еще через несколько лет нашел инвестора и открыл в Минске научный музей «Квантум». Особенность бизнеса — в продвижении концепции edutainment — обучение через развлечение. Сейчас Илья поделился с нами историей о том, как монетизировал детскую мечту.

— Первые деньги я стал зарабатывать студентом-первокурсником. У моего отца в Могилеве есть мастерские по ремонту обуви, а в городе действует обувная фабрика. Я закупал там клей, материалы, набойки и полиуретан и с большой сумкой ездил в Минск: ходил по мастерским и продавал. Ниша оказалась свободной, деньги были легкими.

Потом перевелся на химика в Минск и начал думать, как зарабатывать во время учебы без скитаний в Могилев. Тогда были популярны игрушки тамагочи, но их было трудно достать. Я нашел в Минске место, где их продавали оптом, стал покупать партиями и продавать через соцсети. Обороты быстро росли, но мода оказалась переменчивой — дети наигрались и охладели к японской игрушке.

И снова я ударился в поиски. Журнал Forbes читал взахлеб. В одном из номеров мне попалась история американского предпринимателя, который сколотил состояние на научных шоу для детей. В России это направление тогда только зарождалось, а в Беларуси и вовсе не существовало.

Решил попробовать: взял в долг у родителей $ 1000 и закупил реквизит в Америке — на специализированных сайтах для учителей. В Беларуси была очень дорогая растаможка, поэтому вез оборудование и материалы через Литву. Капитал быстро закончился:

• $ 600 ушли на реквизит
• $ 150 — на его доставку
• $ 200 — на создание сайта
• $ 50 — на издание полиграфических материалов и визиток
• Нашел еще $ 50 на организацию фотосессии. Помню, пришли мы в студию и случайно испортили там фон, да так, что нас заставили выплатить штраф. Пришлось занять полсотни у друзей.

Продвижением занимался самостоятельно: расклеивал объявления в подъездах, раздавал листовки прохожим. Когда пошли заказы (1−2 в месяц) и первые отклики, стало ясно, что цена выступления (в районе $ 120) — слишком высокая для обычных семей. И я поехал в частный сектор — столичные пригороды Боровляны, Дрозды и Тарасово, где живут люди с более высоким доходом. Кажется, мои буклеты были в каждом почтовом ящике — и это сработало. Вскоре начал работать с ивент-агентствами, пошло сарафанное радио. Заказы стали поступать отовсюду — по 40−50 приглашений в месяц.

Первый успех: выручка до $ 4000 долларов

Первое шоу проводил «по бумажке» — меня же никто не учил быть артистом. До сих пор краснею, когда вспоминаю пробное выступление. Репетировали с будущей женой на кухне общежития, а пример брали с американских ведущих.Опыты и эксперименты придумывал сам, где-то помогали знакомые. Кое-как собрал первую программу и потом долго шлифовал. Сейчас у меня их шесть, и каждая из них уникальна.

Если эксперимент был небезопасным, хотя и зрелищным — я его убирал. Принцип такой: когда работаешь с детьми, рисков быть не должно. Для выступлений стал использовать только сертифицированные американские реагенты, за безопасность которых мог поручиться. При этом отказался от опытов с кислотами, а все эксперименты проводил строго в перчатках и очках. Самое интересное, что в Америке из этого делают уроки, а я устроил зрелище, за которое люди были готовы платить.

Важно было понравиться не только детям. Поэтому добавил в программы шутки и номера для родителей. После каждого шоу они подходили и говорили: «Супер!» Я понял, что сделал правильный выбор.

В лучшие месяцы выручка доходила до $ 4000, хотя если брать в среднем, то было где-то вдвое меньше. Сейчас я тоже провожу научные шоу, но уже реже.

Вместе с тем были и неудачи. Долго обивал пороги школ и гимназий с образовательным проектом, надеясь привить детям тягу к точным наукам. Помню, что закупил 300 конвертов и листовок и отправил в школы и отделы образования. Знаете, сколько получил ответов? Ни одного. Хотя был готов проводить научные шоу бесплатно, лишь бы реактив частично оплатили. Впрочем, может, это и к лучшему: так я окончательно убедился, что нужно заниматься этим на коммерческой основе.

Музей мечты: поиски инвестора и 4 месяца на запуск

Идея открыть научный музей в Минске возникла далеко за его пределами. Ближе к окончанию университета я ударился в путешествия, во время которых посетил множество научных музеев в Барселоне, Варшаве, Амстердаме, Москве и Санкт-Петербурге. Поскольку распределение мне не грозило, я решил взять с них пример и открыть такой же в Минске — это стало моей мечтой. А чтобы набраться опыта в бизнесе, устроился заместителем директора в одну частную фирму.

Через полтора года приступил к активным действиям. Найти инвестора удалось достаточно быстро. В этом помог один знакомый в Москве, который поверил в мою идею. В силу удаленности вложить деньги он все же не решился, зато свел меня с опытным бизнесменом в Минске.

Мне повезло оказаться в нужное время в нужном месте: когда приехал на встречу с потенциальным инвестором, у него на руках было аналогичное предложение, но более дорогостоящее и на условиях франшизы. Так что мне не нужно было продавать идею, а нужно было доказать, что мой вариант для него выгоднее. Кроме того, я пришел с наработками и деньгами. И пусть у меня был не бизнес-план, а листок с ожидаемыми расходами и доходами, но глаза горели. Представители франшизы отпали сами собой.

Как только мы пожали руки, я бросил работу и вплотную занялся созданием музея. Пришлось вникать во все процессы — от подготовки плана помещений до доставки экспонатов. Тем более что от утверждения идеи до открытия музея прошло всего 4 месяца. Сейчас мне кажется это невероятным.

Быстрое открытие: смена подрядчиков и бессонные ночи

Первую неделю вместе с инвестором работали над концепцией. Составили список экспонатов, нашли подрядчиков, сделали заказы. На тот момент рынок разработчиков экспонатов был ограничен, поэтому выбирать было легко. Я вживую пощупал все представленные образцы и только после этого принимал решение. Часть экспонатов создавали в Беларуси, часть — привезли из-за границы.

Тогда же столкнулся с первой серьезной проблемой. Мне присылали красивые картинки из интернета, а когда дело доходило до производства, оказывалось, что все делается «на коленках». Пришлось спешно искать других подрядчиков, а сроки поджимали. Пришлось переплачивать.

Потом убедил партнера открыть собственное производство экспонатов. От этого мы выиграли и в цене, и в качестве. Сейчас в «Квантуме» около 200 экспонатов — это больше, чем в любом научном музее, парке или центре в Беларуси. И почти все из них мы можем создавать и ремонтировать сами. Надо ли объяснять, как сильно это помогает бизнесу.

Собрать все экспонаты было еще тем приключением. Например, в «Квантуме» есть пожарная машина, а их в Беларуси можно купить только через аукцион. При этом нужна была машина на ходу (не везти же ее на погрузчике) и в хорошем состоянии — как снаружи, так и внутри. Пришлось мне объездить 6−8 пожарных частей, пока не нашел под Бобруйском то, что искали. Однако когда вез машину своим ходом в Минск, у нее лопнули две турбины, так что решил оставить на ночь на заправке, а утром вызвать эвакуатор. На следующий день звоню на АЗС и узнаю, что машину увезли в неизвестном направлении. Только начинаю паниковать, как мне звонит партнер и говорит, что экспонат уже в Минске.

Под музей выбрали цокольное пространство площадью 1200 квадратов рядом с ТРЦ «Титан». Начали работать над адаптацией помещений: один только чертеж пришлось переделывать три раза. Спроектировали так, чтобы дети получали не только удовольствие, но и новые знания. Поэтому зеркальный лабиринт и наклонная комната чередуются с планетарием, водной зоной и научными экспонатами вроде шара Теслы или вихревой пушки.

Несколько месяцев ушли на ремонтные работы. Их взял на себя мой партнер, который больше знаком со стройкой. Мне оставалось лишь координировать работу людей и отслеживать, чтобы все следовали плану. Дизайнера не привлекали, так что все интерьерные фишки придуманы «инхаус». Как это обычно бывает, пик работ пришелся на последнюю неделю, когда мы все ночевали в музее, лишь бы успеть открыться к 1 сентября.

Где-то за месяц до этого начал подбирать и обучать персонал, а заодно — готовить необходимые документы. Проще всего было разработать экскурсионные программы и научные шоу, которые у меня уже и так были.

Точные объемы инвестиций в музей не назову, но могу заверить, что они были соизмеримы со стоимостью 2 трехкомнатных квартир в Минске. На мелочах не экономили.

Работа над ошибками: редизайн и новая команда

Мне удалось избежать больших расходов на рекламу. Проект «выстрелил» и без этого. Продвижение музея на момент открытия осуществлялось с помощью PR и плакатов в торговом центре. Интерес к музею был огромным — в течение недели-двух вышло в районе 100 публикаций и сюжетов в СМИ. Позже, конечно, подключили контекстную рекламу, читалки на радио и работу с блогерами. А когда проводим тематические мероприятия (например, Halloween Day или «Ночь музеев»), активно размещаем афиши. Недавно стали работать с благотворительными организациями.

В первые дни у нас были толпы людей, и мы не справлялись с потоком. Это был уникальный проект для Беларуси и сложнейшее испытание для меня. И хотя людям все нравилось, стали видны и недостатки в обслуживании. Больше всего я боялся, что рейтинг музея опустится ниже 4,5 (сейчас — 4,7), и лично отвечал и реагировал на отзывы.

Посетители сами подсказали мне, как сделать музей еще лучше. В результате мы с партнером расширили входную группу, установили большой гардероб, обновили дизайн, привезли новые экспонаты и наняли специалиста по ремонту экспонатов (когда в музее все можно трогать руками, повреждения неизбежны). Кроме того, начали думать над мероприятиями, чтобы люди возвращались. Например, под Новый год мы рассказываем про сани волшебного оленя с точки зрения науки. Вот вам яркий пример монетизации любопытства.

В первый год я столкнулся с проблемой чрезмерного дружелюбия. Сотрудники меня воспринимали не как руководителя, а как друга. На тот момент мне казалось, что все идеально, а сейчас я понимаю: это было ужасно. Так что ничего хорошего из этого не вышло, и в какой-то момент пришлось сменить коллектив. А заодно — усилить дисциплину, ввести стандарты качества обслуживания, четкие тайминги, график времени прихода и ухода, детальные инструкции.

Коллектив остался молодым (средний возраст — около 24 лет) и дружелюбным, хотя и вырос до 30 человек. У персонала нет страха перед начальством. Я все же сторонник демократического стиля управления: каждый месяц провожу собрания, интересуюсь мнениями коллег, открыт к их предложениям. Для меня сотрудники — самый важный источник обратной информации от посетителей.

Сейчас трафик в музее относительно стабильный. По нашим оценкам, мы входим в число самых популярных мест, куда пойти с ребенком. Но конкуренция серьезная: работает много других площадок, открываются новые выставки. Нам удается выигрывать за счет качества и количества экспонатов. Люди приходят и говорят, что у нас круче. Для меня это лучший показатель.

Планы на будущее: научная школа и проекции

Среди моих планов — создать при музее «Квантум» научную школу и согласовать разработанную нами программу с Министерством образования, чтобы встроиться в образовательный процесс. Я это вижу как некоммерческий проект. Да и опыт уже есть: частные школы к нам приходят с учебниками, чтобы на фоне экспонатов закрепить учебную программу.

Еще одно направление — расширение и обновление экспозиции. В будущем планирую использовать проекции и дополненную реальность. Выглядит это крайне эффектно, а следовательно, детям должно понравиться.

Многие спрашивают: «А не надоело ли?» Для меня самое большое удовольствие — это общение с людьми. Ты даришь человеку эмоции и подпитываешься ими одновременно. Если тебе удается развеселить ребенка, то это помогает в другой работе, например, в продажах. Как только ты преодолеваешь эмоциональный барьер — сразу становишься ближе к поставленной цели.

Музей уже приносит неплохую прибыль, хотя еще и не отбил вложения. Но что не менее важно, этот бизнес позволяет каждый день радоваться чему-то новому. Многие разделяют жизнь и бизнес, а у меня бизнес стал частью жизни. О таком можно только мечтать.

Мне всегда было сложно провести грань между хобби и бизнесом. Ведь если ты чем-то полностью не увлечен, то едва ли что-то путное получится. Мне повезло больше других. Я сумел создать бизнес из того, что мне нравилось с детства — популярная наука. И, несмотря на постоянную борьбу за прибыль, остался ребенком, который проводит эксперименты с жидким азотом (скажу сразу, они безопасны) и искренне радуется новым экспонатам.