«Черные аисты» и «хрупкоделы»: юрист Максим Знак объясняет бизнесу 1568 страниц теории Талеба

13 апреля на арене Falcon Club в Минске «Про бизнес.» организует крупнейшее бизнес-событие: Деловой форум-2017. Генеральным партнером события выступает Альфа-Банк (Беларусь). Тема форума: «Под знаком непредсказуемости». В нем примут участие известные предприниматели и топ-менеджеры, а хедлайнером выступит Нассим Николас Талеб, один из самых ярких мыслителей современности, автор мировых бестселлеров «Черный лебедь» и «Антихрупкость».

В преддверии масштабного форума представители белорусского бизнеса рассказывают нам об опыте работы в условиях неопределенности. Сегодня своими глубокими и откровенными мыслями делится Максим Знак, адвокат, управляющий партнер АБ «Боровцов и Салей». Он пропустил через себя идеи из книг Талеба и обоснованно считает, что от работы юристов во многом зависят партнерские отношения в бизнесе, устойчивость компаний. Один из тезисов, которые Максим приводит в доказательство: самый дешевый способ защититься от возможных «Черных лебедей», а то и укротить их — это установить определенные правила в юридическом документе.

Что такое «Триада»

— Те, кто хорошо знаком с учением Нассима Николаса Талеба, могут смело перейти к следующей части статьи (или потратить немного времени на это вступление, чтобы понять, стоит ли вообще читать дальше).

Пытаться по-быстрому пересказать 1568 страниц единой теории Талеба, изложенной в четырех книгах — задача заведомо безнадежная. Сам автор сетовал, что он еще не умер, а уже видит, как искажаются его работы.

В информационном пространстве нам часто встречаются бизнес-гуру. Лучшие из них способны грамотно упаковать набор полезных советов в хорошую книгу. А иногда появляются пророки. Те, кто формируют новую точку зрения на происходящее, как Талеб.

Примите как аксиому, что мы неспособны предсказать наступление наиболее драматических событий, что наше мышление является заложником накопленного опыта, и что чем больше переменных мы будем использовать для анализа, тем масштабнее может быть наша ошибка. Поверьте, что каждый человек чем-то похож на индюшку, жизнь которой прекрасна и удивительна, пока не наступает непредвиденное событие — День Благодарения. Такое событие — Черный лебедь — застает наблюдателя врасплох и «больно его бьет».

Раз «Черные лебеди» непостижимы (кстати, непостижимы они только до своего появления, поскольку постфактум эксперты обоснуют, что на самом-то деле их было видно издалека), глупо тратить время на попытки предсказать вероятность их появления. Гораздо важнее понимать, каким образом среагирует определенная система (например, бизнес) на их появление.

Предложенная Талебом концепция триады позволяет по-новому взглянуть на то, что нас окружает. В зависимости от реакции на стресс (Черного лебедя или менее масштабное явление) объект может быть хрупким, неуязвимым или антихрупким.

С первыми двумя понятиями все просто — под напором хрупкое ломается, а неуязвимое остается без изменений. Понятие «антихрупкость» введено для обозначения ситуаций, когда объект под влиянием стресса что-то приобретает — что-то полезное, какую-то выгоду или дополнительные свойства. Символом антихрупкости в славянской мифологии может, например, стать Змей Горыныч. Тот самый, у которого вместо одной отрубленной головы вырастали три новых. Девиз антихрупкости: «Нас бьют, а мы крепчаем!».

Итак, по прилету Черного лебедя хрупкие бизнесы подают заявление о банкротстве, неуязвимые — празднуют свое выживание, а антихрупкие — покупают активы хрупких на аукционах и размышляют, что еще можно сделать со свалившимися на них возможностями.

Талеб отмечает, что быть антихрупким — дорого, а иногда очень дорого. Поэтому иногда необходимо довольствоваться неуязвимостью. А еще антихрупкость относительна — это качество оценивается применительно к какому-то конкретному стрессору (негативному фактору, раздражителю). Если прилетает Черный лебедь, он все равно смахнет все своим крылом. Особенно если ему в этом поможет какой-нибудь нелепый хрупкодел.

О юристах-хрупкоделах и о юристах-демиургах

В определенных случаях юристы, и в бизнесе в том числе, могут стать:

• «Хрупкоделами»
• Проводниками неуязвимости
• Демиургами «антихрупкости» — ее создателями

Талеб отмечал, что в современном мире юридические формулировки занимают место этики, а хорошие юристы играючи обходят закон.

«Хрупкоделы» делает других более хрупкими. Отличительная особенность хрупкодела — уверенность в том, что он понимает происходящее, считая, что того, что он не видит — нет. Талеб относил к хрупкоделам представителей разных профессий, и отмечал, что хрупкоделы часто предстают перед нами в костюме и галстуке. Очевидно, что частный случай хрупкодела — «пустой костюм». Тот, кого незаслуженно считают экспертом.

Никто не обязан свидетельствовать против себя и своих близких, и все же… признаю, что юрист может быть хрупкоделом.

Юридические ошибки могут обрушить бизнес в случае возникновения обстоятельств, которые юрист не предвидел. Более того, некоторые ошибки, например, допущенные при регистрации компании или при неуклюжей налоговой оптимизации, могут стать хлебными крошками, на которые слетятся Черные лебеди.

«Демиурги». Юристы-профессионалы заботятся о неуязвимости конструируемых ими систем. Метафора подчеркивает, что рисков много, в голове у каждого юриста свой набор рисков, своя стая лебедей. Это можно сделать разными способами, и очень часто принятые меры по защите срабатывают.

Каждый юрист является потенциальным демиургом, способным наделить создаваемую систему свойством антихрупкости. Рискуя быть заподозренным в мании величия, отмечу, что юристы при составлении документов создают мир, в котором существуют стороны.

Система взаимных обязательств, реакция на их исполнение — все это правила игры, которые закрепляются документально, и зависят исключительно от того, что будет написано в соответствующих пунктах и параграфах. Сделки заключаются директорами. Сделки не предполагают Черных лебедей. А вот реакция на их появления придуманного и заключенного в документе мира — это мелкие правовые детали, ответственность за которые несет юрист.

Обычно антихрупкость (например, страховка, опцион) стоит дорого. Однако изменение нескольких слов в контракте не влечет дополнительных затрат.

Поскольку в бизнесе отношения с контрагентами строятся на фундаменте юридических формулировок, самый дешевый способ защититься от возможных Черных лебедей, а то и укротить их — это установить определенные правила в юридическом документе.

Например, в уставе компании или в договоре. Попробуем разобраться, как это сделать в белорусских реалиях.

Черный лебедь и черный аист

Впервые европейцы имели удовольствие наблюдать черного лебедя в 1697 году в Австралии. Этого было достаточно для осознания ложности тезиса о том, что все лебеди белые.

После Нассима Николаса Талеба об этих птицах пошла дурная слава. Однако далеко не всех настораживает данное словосочетание — например, эта красивая птица изображена на флаге и гербе Западной Австралии.

У Беларуси есть свое достояние — черный аист. «Черный аист» и Черный лебедь отличаются — так же отличаются и стрессоры, которые воздействуют на западный и на закаленный белорусский бизнес.

Двухзначное или, как это бывало, трехзначное значение процентов инфляции, девальвации, банковских ставок — это то, что, безусловно, стало бы «черным драконом» для многих западных бизнесов. И то, что каким-то образом неоднократно переживали белорусские предприятия.

Простейший (но очень действенный!) вариант отечественной антихрупкости — это взять банковский кредит в рублях, купить на все деньги иностранную валюту и ждать одномоментную девальвацию.

Черным лебедем в таком случае станет ненаступление обвала в прогнозируемый срок, или и того хуже — укрепление курса рубля.

Наличие особого гнездовья Черных лебедей, слетающихся на отношения, связанные с государственным интересом (участие в приватизации, нарушения при внешнеторговых операциях, налоговые аспекты и т.п.) также сказалось на приемах и методах работы белорусского бизнеса.

В отношениях с государством нет смысла говорить об антихрупкости — тут и неуязвимость обеспечить вряд ли получится.

Не стоит забывать про законодательный аспект: постоянно изменяющиеся нормы, приоритет законодательства над условиями договора, периодически ужесточающиеся нормы… впрочем можно ли называть Черным лебедем то, чего подсознательно ждешь?

Очевидно, что в белорусских реалиях вряд ли можно применять советы Нассима Николаса Талеба в неизменном виде (90% денег в кэш (или в надежные облигации), а 10% — в максимально рисковые ценные бумаги).

Нам нужно выработать свои приемы для укрощения своих «черных аистов». И начать укрощение можно с изменения подхода к составлению документов: это практически бесплатно, но действенно. Ведь для оформления любой сделки и операции документы все равно придется создавать. Только с их помощью удастся реализовать любые задумки из области развития бизнеса.

Калибр Черных лебедей

Проще всего показать варианты проявления Триады (объект может быть «хрупким», «неуязвимым» или «антихрупким») в договорной сфере, проанализировав, как одно и то же событие может отразиться на судьбе сторон сделки.

Однако перед переходом к практике стоит ответить (прежде всего самому себе) на два вопроса:

• Разве риски, которые можно предвидеть при заключении договора, относятся к непостижимым Черным лебедям?
• Разве мелкие риски от крошечного контрагента могут воплотиться в великом и ужасном Черном лебеде?

Предлагаемый общий ответ — никогда не вредно стать чуть более антихрупким.

Во-первых, о возможности предвидеть. Мне кажется, что, говоря о непостижимости Черных лебедей, мы имеем в виду невозможность принимать всерьез соответствующие риски. У человека (и у человечества в целом) очень богатая фантазия, поэтому придумать теоретически возможные риски мы можем в огромном количестве. В своих заключениях юристы только этим и занимаются. Это важно для разграничения потенциального риска и Черного лебедя. Однако, допуская теоретическую возможность вторжения инопланетян или зомби-апокалипсиса, мы не строим свое поведение с расчетом на то, что эти события завтра наступят. В связи с этим, риски, которые мы видим при заключении договора, ничуть не отличаются от потенциального десанта пришельцев: мы не рассчитываем на то, что они наступят, когда вступаем в бизнесе в отношения. Если такие негативные события произойдут — это нарушит наши планы. Если мы только заранее не подготовимся и не создадим инструментов для оперативной корректировки этих планов.

Во-вторых, о значимости риска. Я не знаю, в каких единицах мерять серьезность Черного лебедя. Да, неоплата белорусским колхозом продукции вряд ли можно отнести к событиям масштаба мирового финансового кризиса. Но для конкретного предприятия этот риск может оказаться более серьезным. Пусть это будет танец маленьких черных лебедей, пусть это будет лишь черная мошка — нельзя упускать ни одной возможности стать чуть более антихрупким, особенно если это ничего не стоит. Простой рецепт Талеба звучит так: «главная задача: понять, что именно нужно сделать, чтобы минимизировать вред (и максимизировать пользу) от прогностических ошибок, иначе говоря, добиться того, чтобы положение дел становилось не хуже от наших ошибок, а только лучше».

Защищаться мы будем пусть от маловероятных и незначительных событий, но от тех, которые могут доставить нам неприятности. И думать о защите от Черных лебедей мы будем не в специально отведенных договором пунктах под названием «Форс мажор или Обстоятельства непреодолимой силы». Сейчас поясню, почему.

Форс-мажоры: открытый питомник Черных лебедей

Бытует мнение, что Черных лебедей каким-то образом укротит раздел договора, озаглавленный «Форс-мажор». Не верьте этому.

Если мы будем применять белорусское законодательство (а здесь и далее для упрощения будем считать, что используется право Беларуси, и даже еще проще — Гражданский кодекс, сокращенно «ГК»), то легко убедимся, что обстоятельства непреодолимой силы упоминаются в весьма специфичных случаях.

Наиболее общей нормой является ст. 372 ГК, в которой речь идет о том, что субъекты бизнеса не несут ответственности за неисполнение обязательств, если это было невозможно вследствие непреодолимой силы. Во всех остальных случаях (действия работников, вина третьих лиц и т.п.) компании несут ответственность по общему правилу, даже при отсутствии вины. Если, конечно, они не изменили это правило в договоре, что было бы шагом к неуязвимости.

Раздел «Форс-мажор» позволяет сторонам проявить фантазию (вспомним про инопланетян, например) и конкретизировать, какие обстоятельства стороны относят к непреодолимым. Причем суд может со сторонами по этому вопросу не согласиться. Кроме того, иногда стороны закрепляют, что на период действия обстоятельств непреодолимой силы исполнение обязательств приостанавливается.

Таким образом, форс-мажор, по общему правилу, не является основанием для прекращения обязательств. Это временные события, которые проходят, а необходимость исполнить договор остается.

Если стороны хотят выйти из отношений, то им придется расторгать договор в суде и доказывать существенное изменение обстоятельств (ст. 421 ГК). Это не всегда получится. Либо надо заранее предусмотреть в разделе о форс-мажоре, к примеру, правило об одностороннем отказе от договора.

Итак, в разделе «Форс-мажор» собраны не те Черные лебеди, от которых хотелось бы защититься, и этот раздел нас от них обычно не защищает. Лучше при возможности использовать опционы.

Опционы и договорная асимметрия

Талеб приводит пример опциона Фалеса Милетского. Это — дорогая антихрупкость, поскольку за такой опцион Фалесу пришлось заплатить деньги.

Сегодня в гражданском праве выделяют отдельную категорию договоров — рисковые или алеаторные — по которым невозможно заранее предсказать точный размер прибыли. Это могут быть классические опционы, фьючерсные контракты, пари, страхование и другие виды соглашений. При этом, вступая в отношения с профессиональными игроками — например, страховыми компаниями, вы вряд ли выиграете в серьезном размере. Черных лебедей много, какой прилетит неизвестно, а застраховаться от всех — дорого.

Талеб называет опцион агентом антихрупкости. И обращает внимание на то, что, «сковывающая разум зависимость от контекста» не дает нам увидеть опционы в сферах, где они «остаются дешевыми или вообще ничего не стоят». Я думаю, что речь идет, в том числе, о конструировании договоров.

Например, еще один приведенный в книге пример «бытового опциона» — аренда квартиры в Нью-Йорке по фиксированной цене с правом на досрочное расторжение договора. Если цены на аренду увеличатся, за арендатором сохраняется квартира по цене ниже рыночной. Если жизненные обстоятельства изменятся или цены упадут, арендатор всегда может съехать. Очевидно, что это в случае с арендой это чистая конструкция ассиметричного договора, которая может проявляться в разных вариантах.

• Юристы-хрупкоделы будут давать второй стороне право выхода из договорных отношений (например, отказ от исполнения договора)
• Стремящиеся к неуязвимости юристы попытаются устранить все варианты досрочного выхода из договорных отношений, за исключением расторжения договора по соглашению сторон или в силу норм законодательства
• В свою очередь юристы, нацеленные на антихрупкость, захотят ограничить возможность выхода из договора для контрагента, но оставить такую возможность для компании, с которой работают. В договоре это можно сделать несколькими ловко спрятанными фразами

Аналогичным образом могут формироваться ценовые оговорки. Например:

• Валютная оговорка (защита от валютных рисков. Например, курса валюты платежа привязывается к колебаниям курса другой валюты, — Прим. «Про бизнес.»), ст. 298 ГК — это неуязвимость.
• Запуск механизма корректировки цены только в случае увеличения обменного курса к определенной иностранной валюте, а не в случае его уменьшения — это антихрупкость.

Проявлением антихрупкости также будет являться включение в договор альтернативного обязательства (ст. 301 ГК) — к примеру, сельхозпроизводитель будет иметь право поставить или тыкву, или картошку в оговоренном объеме — на свой выбор. Можно и развернуть эту норму — дать право выбора исполняемого обязательства кредитору. Когда у стороны появляется выбор, очевидно, что выбирать она будет то, что будет выгодно на момент исполнения.

Возможности формирования договорной асимметрии (опционов) просматриваются при анализе обязательств сторон по договору. Если вы можете ограничить свои потери, а при определенных, пусть маловероятных, вариантах получить дополнительную выгоду — это антихрупкость. Если же она не просматривается по причине сильной юридической и экономической позиции второй стороны, необходимо хотя бы добиться неуязвимости.

На пути к неуязвимости: меньше шума, больше смысла

Рассуждая о законотворчестве, Талеб писал, что законодателей, обладающих смелостью, интеллектом, даром предвидения и упорством, скорее всего, не бывает.

Законодатель незримо присутствует при заключении каждого договора. Прецедентного права (когда прецеденты, созданные в результате судебных решений, влияют на толкование законов и позицию суда в будущем) в Беларуси нет. Зато негибких кодексов — целых 26. Любые отношения, в которые вступают стороны, подхватываются развернутой системой правовых норм.

Для заключения договора достаточно согласовать обязательные в силу законодательства существенные условия (например, предмет сделки). А все остальное законы определят за вас — и срок исполнения обязательств, и цену, и другие важные аспекты.

В этом плане белорусское законодательство достаточно системно охватывает возможные ситуации, и регулирует их с помощью императивные или диспозитивные нормы. Императивные нормы действуют всегда без изменений. Диспозитивные нормы могут быть изменены сторонами при заключении договора.

Соответственно, для достижения антихрупкости и для достижения неуязвимости стоит менять правила, установленные «по умолчанию» — на удобные для стороны условия.

Кроме того, стоит согласовывать все, что важно для сторон и прямо не прописано в законодательстве. Успешные проекты сотканы из множества небольших правил. Если вы включите любое из таких правил в свой договор оферты или в протокол разногласий — оно станет существенным условием заключаемого договора, и без него соглашения не будет вовсе.

Зачастую в заключаемых договорах содержится много бессмысленных, но солидно выглядящих условий. «Договор подписан в двух экземплярах», «договор составлен на русском языке», «стороны руководствуются действующим законодательством» и т.п. Это шум, который мешает сосредоточиться на том, что действительно важно: на уникальных договоренностях сторон.

При заключении договора одна из сторон всегда работает с версией, поступившей от контрагента. Хорошие юристы читают его, помечают спорные пункты, составляют по ним протоколы разногласий. Но этого может оказаться недостаточно. Лучшие юристы — читают то, что не написано в договоре.

Пример. Рассмотрим вариант движения к неуязвимости на самом простом примере — защите от неисполнения обязательств. По некоторым контрагентам просрочка исполнения все равно будет (например, она может длиться вечно, если контрагент обанкротится).

• В первую очередь, при возможности, должны использоваться механизмы, гарантирующие исполнение до совершения встречных действий. Это может быть 100% предоплата (самый приятный и укрепляющий веру в человечество способ), использование финансовых инструментов, гарантирующих оплату — например, аккредитива.
• Если получить безусловные гарантии не удалось (а обычно бывает именно так), во вторую очередь неуязвимость позволяют достичь реальные способы обеспечения исполнения обязательств — например, банковская гарантия, ликвидный залог, состоятельный поручитель и т.п.
• И только в третью очередь стоит переходить к механизмам гражданской ответственности.

Тут может возникнуть версия, что за счет штрафов и пеней можно добиться антихрупкости — получить от контрагента больше в случае неисполнения его обязательств, чем в случае надлежащего исполнения условий. Строго говоря, так не должно происходить в силу компенсационной природы гражданской ответственности. Некоторые компании действительно пытаются построить на этом свой бизнес. Как мы все понимаем, это тот тип бизнеса, где вряд ли будут довольные клиенты и повторные обращения.

Поэтому антихрупкость стоит искать не в нормах о взыскании убытков (взысканные убытки, как правило, не покрывают понесенных потерь), а в других механизмах:

• Например, при отсрочке платежа можно установить начисление процентов за правомерное пользование отсрочкой как коммерческим займом (тогда просрочку на какой-то срок переводят в категорию услуги. И получать эти проценты в дополнение к неустойке
• Также при закреплении обеспечительных мер или системы альтернативных обязательств (отступного) можно заблаговременно предусмотреть передачу определенных активов или выполнение определенных услуг, которые имеют большую ценность, чем возможная сумма исполнения по договору

Неуязвимость предполагает возможность привлечения должника к ответу. В частности:

• Необходимо убедиться в том, что в договоре не изменены нормы о взыскании полного размера убытков, безвиновной ответственности (ответственность наступает в случае вины, умысла контртагента) и т.п.
• В качестве увеличения прав можно предусмотреть нормы о штрафной (взыскиваемой сверх размера убытков) неустойке, определить, какие убытки признаются сторонами разумными и чем должны они подтверждаться

И все же стоит помнить, что все эти меры могут оказаться бессмысленными, если наступило банкротство должника (при невозможности привлечь к субсидиарной ответственности его учредителя). Впрочем, даже в такой ситуации можно найти полезный момент. Если предприятие выживет, эта ошибка будет учтена в будущем.

Эволюция и генетический код договора

Варианты стандартного договора предприятия немного похожи на серию сменяющих друг друга поколений. Бесценный опыт заключается в том, что мы начинаем знать что-то, что неверно, А это, по мнению Талеба, очень ценное знание. Негативное знание о том, что не верно и не работает, более неуязвимо в отношении ошибок, чем позитивное знание.При правильно организованной работе, в генетическом коде договора — в его подпунктах — хранится память о всех ранее допущенных ошибках и неудобных ситуациях. Талеб пишет об эволюционной антихрупкости, указывая, что неудачный компонент гибнет, давая преимущество другим компонентам и сохраняя популяцию в целом: «организмы должны умирать, чтобы природа — беспринципная, безжалостная и эгоистичная — оставалась антихрупкой».

В этом смысле стандартный договор должен быть живым организмом — с помощью накопленного опыта, в том числе с использованием системы проб и ошибок, в договоре должны оставаться только «неуязвимые» или «антихрупкие» положения, а в бизнесе — только соответствующие лучшие практики.

Корпоративная антихрупкость

К сожалению, в отличие от ошибок, допущенных в договоре с небольшим контрагентом, с ошибками, допущенными при создании корпоративных структур, так просто разобраться не получится.

В деликатной сфере корпоративных отношений искать антихрупкость сложнее, чем в тексте заключаемого договора.

• Во-первых, может быть несколько учредителей, и у каждого — разный процент голосов, разные цели и разное понимание положительных альтернатив
• Во-вторых, есть само общество (в каком-то смысле общее дело), для которого антихрупкость и неуязвимость — это нечто совсем другое

Тем не менее, базовые принципы, которые мы обсуждали выше при конструировании договоров, могут быть применены и при обсуждении корпоративных документов. Например, одному участнику может быть интересно право выхода, а другой будет, наоборот, рад заблокировать такую возможность. Один хотел бы иметь возможность блокировать принятие решений, а другой — обеспечить бесперебойную работу общества и так далее.

Основная проблема в том, что правила игры неосознанно формируются на момент создания бизнеса. А интересоваться корпоративными отношениями и понимать, как все работает, участники начинают только на стадии корпоративных конфликтов (если фирма уже заработала и есть что делить).

Поэтому прилет возможных Черных лебедей (отдельно для общества и отдельно для каждого из значимых участников) стоит прогнозировать на этапе создания предприятия. Определяя организационную форму (ООО или ЗАО), согласовывая процент голосования и кворума (стандарт — 1, ½, 2/3, ¾ или больше?), стороны программируют систему будущих отношений и своих возможностей оказывать влияние на принимаемые решения.

Антихрупкость — далее везде

Даже в суде, где уже есть заданный набор фактических обстоятельств, вполне достаточно пространства для антихрупкости: выхода из процесса с более высоким результатом, чем тот, на который можно было рассчитывать. Обычно это достигается за счет быстрой реакции на ошибки второй стороны.

Например, иногда условия заключенного соглашения для примирения оказываются для одной из сторон (чаще для должника, но иногда и для кредитора) — значительно выгоднее, чем прогнозируемый результат судебного разбирательства.

Судебный процесс похож на сложную игру — есть набор дозволенных ходов, но комбинировать их можно по-разному. Идеальная «антихрупкая» судебная стратегия может быть построена так, что уже при подаче иска противник окажется в положении цугцванг — каждый его следующий ход, каким бы он ни был, приведет к ухудшению позиции. Дерево возможных вариантов действий должно быть снабжено пометками «хорошо», «очень хорошо», «отлично». Хотя, конечно, построение такой стратегии не всегда возможно — вмешиваются досадные фактические обстоятельства дела.

Талеб приводит одно интересное правило, которым руководствуются во французской армии, и которое следует учитывать в суде, а также в любых других ситуациях, когда приходится приводить доводы в обоснование своих действий.

Талеб писал, что во французской армии отвергаются извинения за самоволку, если солдат указывает более одной причины. Например, у него умерла бабушка, а еще он подхватил простуду и вдобавок его укусил кабан.

Те юристы, которые объединяют в одном исковом заявлении противоречивые доводы в обоснование своих требований, могут оказаться хрупкоделами.

Резюме

Для тех, кто дочитал до этого места, есть хорошая новость — больше разделов не будет. Хотя примеров стремления к юридической неуязвимости или антихрупкости в разных сферах можно привести еще много.

Наверное, главное помнить о том, что помимо «идеального», «неуязвимого» варианта может быть еще более удачный вариант с проявлением антихрупкости. В правильно заданном вопросе зачастую содержится половина ответа. В конце концов, если вы будете думать об этом, ваши издержки будут минимизироваться, а потенциальная выгода огромна. Значит, это — антихрупкое действие, дерзайте!

Максим Знак Адвокат, управляющий партнер АБ «Боровцов и Салей» Выпускник Executive MBA и кандидат юридических наук.