«Многим тяжело сходить в филармонию, в бассейн или на стадион, но стоит себя заставить». Психолог Дмитрий Дьяков — о том, как самосострадание может помочь справиться с любыми потрясениями

Психологическая устойчивость, способность восстанавливаться после потрясений, сострадание к себе — это качества, которые точно помогут предпринимателю справиться с тяжелыми ситуациями и в бизнесе, и в личной жизни. «Про бизнес» встретился с доктором психологических наук Дмитрием Дьяковым и поговорил о том, как справляться с травмирующими событиями, где находить поддержку и почему сострадание к себе не означает жалость и потакание любым своим слабостям.

---

«Представители бизнеса действительно могут быть ориентированы на более быстрый результат»

— Запросы у бизнесменов в целом не сильно отличаются от запросов представителей других профессий. Это и проблемы в отношениях, которые в силу расстановки жизненных приоритетов могут не иметь большого значения для бизнесмена, и проблемы профессионального роста (в данном случае роста бизнеса), депрессия, тревожно-фобические расстройства, последствия психотравмы, например, ПТСР. У бизнесменов есть сфера для потенциальных обращений, связанная с проблемами в развитии бизнеса, с тем, что на пути могут возникнуть препятствия, кризисы, которые переживаются очень остро. Если говорить о сложностях в отношениях, то они часто возникают как одно из следствий принимаемых бизнесменом правил жизни. Например, человек считает, будто чтобы быть ценным и достойным уважения, необходимо всегда быть успешным или самым лучшим. В этом случае задача строить и поддерживать отношения с близкими людьми становится второстепенной, что со временем превращается в самостоятельную и очень серьезную проблему.

Особенности, часто характерные для представителей бизнеса, сказываются и на их ожиданиях относительно терапии. Они действительно могут быть ориентированы на более быстрый результат, могут искать какие-то особые ходы, которые помогут быстрее и проще справиться с проблемой. В то же время, они часто склонны к избеганию: это касается изменения своих убеждений и ценностей, стратегий поведения, формирования более сострадательного отношения к себе. Они могут использовать как способ избегания уход в работу и укрепление себя в идее о нехватке времени для терапии. Изменения могут вызывать тревогу у человека, поэтому он склонен избегать их. В этом случае бизнесмен может реально верить, что на терапию не хватает времени, но за этим нередко стоит попытка избежать пугающих его перемен. Ведь наличие времени на то или иное занятие — вопрос расстановки приоритетов.

В некоторых случаях способами снижения психоэмоционального напряжения становятся также злоупотребление алкоголем, промискуитет (беспорядочные половые связи, — прим. «Про бизнес»), хаотичный и массированный шопинг, азартные игры. Каждый из этих способов, как правило, влечет за собой дополнительные проблемы, снижающие качество жизни.

На специфику работы с бизнесменами влияет, особенно с главами крупных компаний, их приверженность устоявшимся (с их точки зрения, проверенным временем) убеждениям и стратегиям поведения.

Это обусловлено высокой, как правило, ответственностью при принятии решений и необходимостью минимизировать риски, чему способствует опора на проверенные убеждения и доказавшие свою эффективность стратегии поведения и принципы принятия решений в кризисных ситуациях. Эти принципы ориентации на устоявшееся, надежное и «проверенное самой жизнью» они распространяют в целом на оценивание и осмысление происходящего с ними в разных сферах жизни, что может осложнять когнитивную и поведенческую работу с ними.

«Нужно найти возможность вернуть человека в рутину жизни»

Прежде всего необходимо сказать о том, что не любое потенциально психотравмирующее событие приводит к травме. Впрочем, как и не любая травма приводит к посттравматическому стрессовому расстройству. Допустим, два человека попали в серьезную аварию. Это потенциально психотравмирующее событие, но у одного оно приводит к психологической травме, у другого — нет. За этим тоже стоит много факторов, сейчас не будем в них углубляться. Далее у двух разных людей все-таки появились психотравмы, но у одного вследствие этой травмы может возникнуть рост, а у другого — психическое расстройство.

Если человек оказался в условиях психотравмирующего события и есть вероятность, что мы имеем дело с психотравмой, то очень важно, чтобы он опирался на поддержку близких людей, если есть такая возможность, чтобы кто-то был рядом, физически и эмоционально. Нужно в каких-то случаях оказать физическую помощь, вытащить из опасных условий человека, заварить чай, предложить поесть, накрыть, если холодно. Это, если говорить в целом, о ситуации потенциально травмирующего события.

И потом нужно найти возможность вернуть человека в рутину жизни, т.е. сделать так, чтобы прошлое, настоящее и будущее оказались субъективно связанными. Если случилось психотравмирующее событие, достаточное по своей силе для этого человека, чтобы быть причиной психотравмы, оно может вызвать эффект временного разрыва. Как будто бы жизнь разорвалась, раскололась на «до» и «после». И здесь наша задача помочь вернуть цельность переживанию жизни. Одним из таких способов решения этой задачи является возвращение к рутине жизни.

Если говорить о кризисной ситуации, то первая важная задача — это выйти из опасной ситуации, если нужно — защитить своих близких. Потом дать себе возможность для осознания того, что происходит: где я, кто вокруг, что происходит, в безопасности ли я. Если дать обратную связь мозгу, что вы теперь в безопасности, то мозг даст вам возможность успокоиться, активирует парасимпатическую нервную систему. Паническое состояние уступит место более спокойному, быстрая поверхностная работа мышления, внимания, памяти постепенно уступит место более системному глубокому осмыслению происходящего.

Если этого недостаточно, то можно предпринять специальные усилия, направленные на активацию парасимпатической нервной системы, например, сделать дыхание по квадрату, релаксацию по Джейкобсону или выполнить практику осознанности Майндфулнесс, которая есть у нас в приложении Copingcard (Android, iOS). Это приложение, которое мы разработали для того, чтобы помогать психотерапевту и клиенту. Соответственно, психотерапевту — в работе с клиентом, а клиенту — в помощь при выполнении домашних заданий, для упрощения работы с мыслями, укреплению стрессоустойчивости и т.д.

Практики осознанности, релаксационные психопрактики дают мозгу понять, что опасность миновала и активируют парасимпатическую нервную систему для того, чтобы человек смог расслабиться и снизить психоэмоциональное напряжение. При активности симпатической нервной системы человек как будто едет на машине в турборежиме: в таком состоянии нервная система быстро истощается, как двигатель автомобиля, который изнашивается, если машина постоянно ездит на очень высоких оборотах. Так и с человеком: тело устает от нагрузок, психика — тоже. Крайне важно вернуть человека в нормальный уровень его психофизиологической активности.

Этот же принцип в целом актуален и для ситуации сильного или длительно воздействующего стресса. Мы его называем дистрессом. В стрессовой ситуации необходимо постараться решить проблему, если это возможно, а затем позволить своей нервной системе и организму в целом вернуться в более спокойный режим функционирования. Важно также уметь регулировать свое поведение в условиях сильных и ярких эмоций, которые захватывают человека и ослабляют его сознательный контроль над своим поведением. Исключительно полезным является и навык оценивания корректности собственного восприятия ситуации, поскольку от этого во многом зависит эмоциональное реагирование на нее. Для этого важно освоить базовые навыки тестирования собственных мыслей, стрессоустойчивости, эмоциональной регуляции, осознанности.

Если же есть возможность обратиться за помощью, не надо стесняться воспользоваться ею.

Псевдопсихологи, магическое мышление и самопощь, которая может навредить

Человек может навредить себе, действуя не совсем грамотно, например, апеллируя к стратегиям самопомощи, которые предполагают избегание и отвлечение, что далеко не всегда является удачной стратегией. Человек, например, боится летать или пользоваться лифтами, — ему близкие советуют избегать источника тревоги. Такого рода стратегии, на первый взгляд, могут кому-то показаться эффективными. Они действительно снижают напряжение в краткосрочной перспективе. В долгосрочной же — не учат человека выдерживать это напряжение, не дают возможность пережить радость от того, что он сделал то, чего раньше боялся: от того поведения, которое ранее избегал, например, от возможности путешествовать по миру, заниматься каким-то интересным делом или даже профессией.

Поэтому такая «помощь», связанная с поддержанием избегающих стратегий, может выглядеть гуманно, но на самом деле приводит нередко к усугублению расстройства.

Если говорить про ПТСР, то возвращение к болезненному опыту в рамках экспозиционной терапии следует совершать в условиях сопровождения специалистом, потому что здесь важна технологичность и методичность.

Общими проблемами самопомощи также часто становятся неверное распознавание поддерживающих проблему процессов (мы в КПТ называем их поддерживающими проблему циклами) и выходу из замкнутого круга своей проблемы. У человека, пытающегося помочь себе самостоятельно, могут быть также сложности с поддержанием стабильной мотивации изменений. В одиночку труднее справляться со сложно идентифицируемыми интенциями к избеганию, сложнее не возвращаться к привычным и не всегда эффективным способам совладания с проблемой.

Еще один способ неудачной «самопомощи» ориентирует человека вместо решения проблемы следовать магическому мышлению. Магическое мышление — это мышление, которое позволяет сделать вывод о наличии нефизических (или недоказанных) свойств у физических явлений.
Например, черный кот, переходящий дорогу, может якобы каким-то образом навредить в течение дня; или какое-то ритуальное действие, т.е. произнесенное заклинание или движение руки, может уменьшить уровень опасности взаимодействия с людьми или столкновения с какими-то ситуациями.

Это вера в то, что физические явления или действия обладают теми свойствами, которыми они с точки зрения естественной науки не обладают и обладать в принципе не могут.

Кроме того, существует несколько эффектов, которые возникают в условиях обращения к псевдоспециалисту. Например, зависимость от такого «специалиста». Человек во время сессии слышит то, что ему хочется услышать или то, с чем ему становится легче в моменте, и чувствует себя лучше, напряжение снижается. 
Но при этом по мере отдаления от сессий состояние возвращается или даже становится хуже и мозг человека в какой-то момент начинает требовать возвращения к «терапевту» для того, чтобы снизить это напряжение. И человек начинает жить от сессии до сессии. Разумеется, такой путь не приводит к выздоровлению.

Во всех описанных случаях возникает еще один важный эффект — задержка в получении реальной помощи, т.е. усугубление состояния человека из-за невозможности получения своевременной психологической помощи. Это как в случае с онкологическими заболеваниями: чем дольше ты задерживаешься на альтернативном лечении и откладываешь эффективную терапию, тем сложнее потом излечиться и тем трагичнее итоги.

Вместе с тем иногда можно наблюдать, что к действительно доказательным методам психотерапии (к тем же практикам осознанности) у представителей бизнеса возникает скепсис. Я приведу такую аналогию. Есть люди старой закалки и они привыкли, например, что им лечат зубы по старинке. И вот они приходят в клинику и им говорят,  что появились более эффективные методы лечения зубов. Такие бизнесмены ведь не станут, вероятнее всего, утверждать, что они «люди старой закалки», пусть мол врачи ищут старую бормашину и пр. Такой человек, скорее всего, согласится попробовать новые методы.

К психотерапии нужно подходить с той же логикой. И если в эффективности предлагаемых нами методов есть сомнения, то мы как терапевты можем и должны предоставить человеку необходимую информацию, познакомить его с тем, как работает этот метод, какова его эффективность в исследованиях, дать ссылки на статьи в профильных научных изданиях. Хорошо подготовленный специалист, аккредитованный в соответствующем методе, занимающийся доказательной психотерапией, может предложить клиенту способы помощи, которые действительно работают, независимо от того, когда они появились и был ли знаком человек с ними до терапии.

«Резильентность — это способность выдерживать напряжение и восстанавливаться, становясь сильнее»

Резильентность — это способность человека восстанавливаться после негативного и достаточно сильного воздействия извне. Такое воздействие, как я уже говорил, мы называем дистрессом. Можно провести аналогию: это такая упругость ветки, при которой она гнется, но не ломается. Если человек не избегает каких-то болезненных воспоминаний, размышлений о смерти и тревоге, связанной с этим, находит возможность пережить трудности и идти дальше по жизни, он становится психоэмоционально крепче. Резильентность — это способность выдерживать напряжение и восстанавливаться, становясь сильнее.

Это свойство важно для всех, особенно в наше непростое время. Нам остается стать более резильентными, но как это сделать? Здесь есть несколько уровней. Во-первых, привлечение ценностей, определение поведенческой стратегии, которая в долгосрочной, среднесрочной перспективе будет давать хороший эффект, не столько финансовый, утилитарный, сколько связанный с переживанием системной удовлетворенности базовых психоэмоциональных потребностей: быть ценным, уважаемым, быть в безопасности, доверять людям, быть компетентным и независимым.

Проценностное поведение — это выбор одной или нескольких стратегий из числа созданных и апробированных людьми за тысячелетия развития культуры поведения и взаимодействия между ними, доказавших свою эффективность. При этом такая стратегия должна быть актуальной в конкретных социально-культурных условиях и давать эффект человеку не только сейчас, но и в перспективе. Ценность определяет направление движения, но в рамках этого направления должны быть определены цели — это такие конкретные столбики на пути, которые позволяют понять, движется ли человек по верной дороге и в правильном ли направлении. Удается ли ему в принципе двигаться в этом направлении.

На резильентность влияют отношения. Необходимо выстраивать здоровые отношения с окружающими, в которых будут удовлетворяться важные потребности: быть любимым, принятым, ценным, быть в безопасности, понимать и учитывать границы других людей, быть автономным и т.д. Я уже немного об этом говорил. Часто люди подчиняют свою жизнь таким правилам, при которых их отношения с другими людьми оказываются не удовлетворяющими эти потребности. В итоге человек страдает, а его стрессоустойчивость — снижается.

Для резильентности важны здоровые убеждения о себе и мире. Например, убеждение о том, что я могу быть для кого-то ценным и любимым при минимальном количестве условий. Нельзя сказать совсем без условий, но люди часто ставят сами себе в условия явно избыточные для удовлетворения их потребностей, например, для любви: быть идеальным, успешным, быть лучше, быть послушной и т.д. Допустим, у человека убеждение, что он не ценен безусловно, т.е. без определенных условий. Тогда он будет уверен, что для того, чтобы быть ценным, он должен быть совершенным, идеальным или выполнить какие-то иные условия. Или если у него убеждение, что мир небезопасен, поэтому он должен все контролировать. Это правила жизни, установки человека. Их нужно найти и проверить на реальную эффективность, а в случае, если окажется, что она низка, то и реконструировать. Самостоятельно это сделать будет непросто, а с помощью когнитивно-поведенческого терапевта, консультанта, — намного легче.

Чтобы быть в относительной безопасности, как правило, достаточно контролировать значимые сферы жизни. Если человек в этом убедится, то позволит себе со временем уменьшить напряжение, связанное с контролем, потому что он позволяет себе контролировать уже не все подряд и не постоянно, а именно те моменты, которые для него действительно актуальны и где контроль возможен. Тогда внутренне, субъективно станет легче жить, но при этом человек будет оставаться в безопасности. Это как раз актуально для бизнеса, люди с такими правилами жизни часто распространяют идею тотального контроля и на свой бизнес, не делегируют обязанности на тех, на кого правильнее было бы делегировать, тратят на контроль избыточно много сил, времени и энергии.

Важный момент — это сострадание к себе. Исследования подтверждают, что отсутствие сострадания к себе является существенным фактором психических расстройств. Иногда человек доводит себя самобичеванием до того, что ему приходится искать психологическую помощь уже у клиницистов, поэтому важно проявлять сострадание к себе. Что это значит на самом деле?

Это значит, что нужно расширять область заботы о себе. Можно выделить в этом плане три сферы: сферу достижений, безопасности и заботы о себе. Как правило, у людей, живущих напряженной жизнью, у бизнесменов, я часто замечаю, что и достижения, и безопасность стягивают на себя большую часть их ресурсов, прежде всего временны´х. Кто-то большую часть ресурсов вкладывает в безопасность, кто-то в достижения, и совсем мало пространства, к сожалению, уделяют заботе о себе. Это не может не сказываться на их психологическом состоянии и самочувствии.

Что значит забота о себе? Это забота о теле, о психологической разгрузке: хобби, спорт, время с родными, встреча с интересными людьми, практики осознанности Майндфулнесс. Они помогают понаблюдать за собой со стороны, не жить убеждениями о себе, не находиться в них постоянно, посмотреть на все эти убеждения, как они вращаются вокруг какой-то вымышленной оси, посмотреть на это с позиции наблюдателя. Это тоже возможность позаботиться о себе.

Пол Гилберт создал целое направление — терапия состраданием и самосостраданием. И он говорит о том, что сострадание — это очень действенная вещь, но просто эмпатичным быть к себе недостаточно, важно предметно заботиться. Причем, что интересно и важно: экспозиция, когда человек идет в какие-то пугающие для него вещи, — это тоже сострадание к себе, потому что в долгосрочной перспективе он заботится о том, чтобы не избегать определенных обстоятельств и получать много радости от приобретенного опыта.

«Самосострадание — это сострадание к себе, совмещенное с самоуважением и самопринятием»

Самосострадание — это практика заботы о себе в долгосрочной перспективе. Она предполагает в том числе короткое напряжение сейчас для того, чтобы быть счастливым долгое время в дальнейшем. Это примерно как поход к стоматологу. Можно выдержать напряжение во время приема, чтобы потом не мучаться от зубных болей. Если жалость к себе понимать как избегание, обеспечение себе столь соблазнительной легкости бытия, то такая жалость противоречит состраданию, поскольку сострадание не равно жалости к себе в моменте. Самосострадание — это скорее поддержка себя, со-переживание себе в долгосрочной перспективе, а это предполагает и заботу о себе, своем теле и душе, конфронтацию своих внутренних требующих и обвиняющих критиков и поддержку той части, которую мы часто называем своим «внутренним ребенком», через искренние слова поддержки и сопереживания себе страдающему.

Для многих тяжело сходить в филармонию, в бассейн или на стадион. Для них это большое напряжение — поднять себя после работы, найти силы. Но это только в конкретном моменте, потому что дальше будет легче: человек получит яркие впечатления, почувствует вдохновение, такое поведение найдет положительное подкрепление и подобные шаги будут даваться человеку субъективно все легче и легче. Это тоже практика самосострадания.

Есть и еще один формат противопоставления жалости и сострадания. Он уместен, если понимать жалость как сострадание со снижением значимости того, кому сострадаешь, как бы снисходительное сострадание. Самосострадание — это сострадание к себе, совмещенное с самоуважением и самопринятием.

«Для того, чтобы быть компетентным и ценным в своем деле, нужно все контролировать?»

Если человек увидел какую-то нефункциональность в своем поведении, в своих выборах, — это уже здорово. Разумеется, такое поведение не является чем-то катастрофическим. Многое зависит от цели, контекста, конкретной ситуации. Важно определить, насколько подобные установки делают его счастливым или несчастным. Надо понимать, насколько они функционально эффективны в его конкретном случае, потому что все убеждения были когда-то в той или иной мере и контексте функциональны, именно поэтому они и сохранились, «добравшись» с нами до сегодняшнего дня.

Нужно смотреть, насколько убеждение человека соответствует жизни, в которой он живет сейчас, потому что оно пришло из прошлого, более или менее отдаленного, пришло от значимых людей, для которых оно могло быть работающим. И дальше только сам человек определяет, насколько соотносится его глубинное утверждение с его ценностями, поведенческой стратегией, насколько оно помогает идти по жизни эффективно и не сбиваться с дороги.

Например, тотальный контроль у предпринимателя может быть связан с правилом жизни «для того, чтобы быть в безопасности или быть ценным или для того, чтобы оставаться в глазах людей компетентным, нужно всех и все контролировать». Люди разные бывают, в каких-то случаях могут делать это эффективно, в каких-то случаях — менее эффективно. Если у бизнесмена тысяча подчиненных, то скорее всего, не эффективно. В любом случае это неизбежно рано или поздно приводит к истощению, происходит выгорание, ослабление и соответственно качество контроля будет падать с каждым днем или годом, в зависимости от внутренних сил и ресурсов. Люди бывают энергетически сильные, но и у этих людей есть свой предел. Даже у самого могучего автомобиля есть предел в мощности его двигателя. Если он постоянно будет работать в турборежиме, то все равно будет нуждаться в скором ремонте.

И в этом плане нужно определить, действительно ли для того, чтобы мир не причинил вред или для того, чтобы быть компетентным и ценным в своем деле, нужно все контролировать? Действительно ли это соответствует реальности? Это можно проверить и экспериментально, и когнитивно, т.е. путем логического анализа, и ретроспективно, обратившись к прошлому опыту, к опыту других людей. У бизнесмена есть вера, что люди плохо работают, их нужно контролировать. Такое может быть. Нужно проверять, насколько эта вера обоснована: выявить такое убеждение и экспериментально его проверить в относительно безопасном формате. И после проверки этого убеждения попробовать сделать убеждение более функциональным и соответствующим реальности.

Например, подчиненных нужно контролировать не на 100%, а на 70%. И дальше с новым убеждением составить план своей работы и попробовать какой-то экспериментальный период прожить, посмотреть, что будет происходить, поменяется ли результативность работы.

Книги, курсы, упражнения: чем себе помочь в условиях турбулентности

Для того, чтобы почувствовать себя увереннее в условиях турбулентости, рекомендую книгу Джефри Янга «Прочь из замкнутого круга», книги Роберта Лихи «Свобода от тревоги», «Лекарство от нервов», «Победи депрессию».

В целом, советую труды Роберта Лихи, который является одним из главных проводников когнитивно-поведенческой терапии непосредственно к нуждающемуся в помощи человеку. В каком-то смысле Роберта можно считать популяризатором КПТ и современной научно-обоснованной психотерапии в целом. Эти книги являются достаточно эффективным инструментом самопомощи. Если говорить об электронных ресурсах, то это уже упомянутое мной приложение, в котором, кроме практик осознанности, других инструментов психологической самопомощи, есть полезные материалы, подготовленные нами для пользователей не из «мира психологии». Люди могут почитать, послушать. Там есть мои видеоролики с объяснением того, как использовать те или иные инструменты в практике психологической самопомощи.

Кроме того, в этом учебном году мы в Минском центре КПТ запустили специальную программу психологического просвещения и самопомощи для непсихологов «100 дней для себя», в рамках которой мы рассказываем об устройстве и работе психики человека, обучаем инструментам работы с мыслями, саморегуляции и развития стрессоустойчивости. В этом семестре планируем повторить курс и сделать его регулярным.

«Оказание психологической помощи опирается на доказательную методологию»

Хочу здесь сказать о двух важных, на мой взгляд, для нашего общества структурах: это Белорусская ассоциация когнитивно-поведенческой терапии, которая уже 5 лет работает в нашей стране. Я ее организовал как профессиональное сообщество специалистов в области эффективных методов психологической помощи с доказанной эффективностью и возглавил в 2019 году. Мы вместе с моими соратниками активно развиваем ассоциацию, организуя бесплатное, преимущественно, обучение, обеспечиваем супервизионную и методическую поддержку психологам и психотерапевтам. Это и лекции, и демонстрация практик, обучение методам работы с различными расстройствами и проблемами. Уже два года проводим безвозмездное обучение работе с ПТСР, осуществляем супервизионную поддержку. Проект очень востребован. В этом году желающих было уже более 900 человек на 100 мест, то есть около 9 человек на место в проекте. Мы проводим международные научно-практические форумы: конференции, фестивали, мастер-классы с ярчайшим подбором участников со всего мира.

Вторая важная структура — это Минский центр КПТ, в рамках которого оказывается психологическая помощь непосредственно людям с психологическими и поведенческими проблемами и психическими расстройствами, как в индивидуальном, так и в групповом форматах, работа с парами. Оказание психологической помощи в центре опирается на доказательную методологию, на методы так называемой «семьи КПТ». Помимо собственно когнитивно-поведенческой терапии (CBT) важнейшими членами семьи доказательных методов являются: Схематерапия, Диалектико-поведенческая терапия (DBT), Унифицированный трансдиагностический протокол Барлоу, Терапия принятия и ответственности (ACT), Терапия самосостраданием (CFT), метод Дисенсибилизации и переработки движением глаз (EMDR), программы психологической помощи, базирующиеся на осознанности (MBCT, MBSR, MORE, MBRP и другие).

Минский центр КПТ — единственный в Европе, в котором также осуществляется обучение сразу по четырем программам в области доказательных методов с международной аккредитацией: это программы по собственно КПТ с допуском Европейской ассоциации КПТ (EABCT), схематерапия с аккредитацией международной ассоциации схематериапии (ISST), Унифицированный трансдиагностический протокол Барлоу c аккредитацией Центра ARD Бостонского университета и метод дисенсибилизации и переработки движением глаз с аккредитацей Европейской ассоциации EMDR (EMDR-Europe).

Кроме того, у нас идет преподавание еще двух методов доказательной психотерапии, в которых не осуществляется пока международная аккредитация. Это ACT, т.е.Терапия принятия и ответственности и Терапия, сфокусированная на сострадании (CFT). Также в Центре можно освоить много других курсов, которые помогают специалисту стать более квалифицированным и подготовленным к серьезной работе.

Преподают в Центре ведущие белорусские и зарубежные ученые и практики, профессора, опытные супервизоры в перечисленных выше методах доказательной психотерапии.

Центр участвует в различных безвозмездных проектах, поддерживая Белорусскую ассоциацию КПТ в реализации крупных психообразовательных инициатив и программ просвещения. Практически на каждом курсе у нас есть «социальные» места, которые либо бесплатны, либо предполагают оплату половины стоимости для того, чтобы люди, работающие на государственных предприятиях, в учреждениях образования и здравоохранения также могли финансово позволить себе обучаться.