«Наш бизнес-план был наивен до смеха»: успешный топ-менеджер о неудавшейся когда-то музыкальной карьере

Многие успешные бизнесмены и топ-менеджеры прошли через неудачи и провалы. И не только в бизнесе. Михаил Сендер — не исключение. Это сегодня он руководит крупной классифайд-площадкой Куфар, а когда-то, еще будучи школьником, мечтал о музыкальной карьере. В 2007 году он создал музыкальную группу Dreamgale, которая успела записать альбом и три сингла, ротировалась на радио. Но успеха музыка Михаилу не принесла: в 2011 году группа прекратила свое существование. Он не опустил руки — и смог построить удачную карьеру в другом направлении. Своей историей Михаил Сендер поделился с нами.

— Я всегда был очень взвешенным и дипломатичным музыкантом, и продолжаю быть творческим и философским менеджером. И мне кажется, с тех пор я не сильно изменился. Разве что причесался немного и оделся аккуратнее.

А началось все очень давно…

Когда мне было семь лет, мама предложила мне пойти в музыкальную школу. Я категорически отказался: аргументируя это тем, что музыку не люблю и это девчачье занятие. Однако я был маленьким лицемером — музыка всегда жила у меня в душе. Я постоянно ее слушал, пытался писать и записывать на магнитофон песни. Когда мне исполнилось двенадцать, я понял, что писать музыку невозможно, не умея ни на чем играть. Тогда и пришел к маме и попросил направить меня на уроки пианино.

Мама купила мне пианино под брендом Belarus…

Как только я за него сел, совершенно не умея играть и читать ноты, я тут же принялся сочинять музыку. Где-то тут моя музыкальная карьера и началась.

Позже познакомился с Димой Палагиным, моим будущим коллегой по группе. Играть он умел только ложками на кастрюлях и мисках, чем значительно подрывал свой авторитет в семье. В какой-то момент он тоже решил учиться играть на гитаре, и мы бросились сочинять музыку вместе. Верьте или нет, но первые наброски некоторых песен мы создали еще школьниками в 1997−98 годах.

В 1997 я с матерью эмигрировал в Швецию, но это нас с Димой не остановило. Мы писали друг другу письма — бумажные письма — к которым прикладывали свои новые наброски в виде нот и текстов. А когда я приезжал летом в Минск, мы садились за компьютер и производили то, что раньше набросали.

Мы пытались создавать странную музыку

Она была атмосферно-инструментальная, в чем-то близкая к стилю New Age. Наш первый проект назывался Pilgrim. После мы переименовали его в Sagapolis. Затем решили, что нужно делать что-то более доступное массам, и придумали Dreamgale.

Хотели, чтобы у нас был женский вокал. Разместили объявление. Нашей первой вокалисткой была Санна Лёвстедт (Sanna Lövstedt) — очень талантливая певица. Но с ней не срослось. И при неожиданных обстоятельствах мы познакомились с Софией Маттссон (Sofia Mattsson), младшей сестрой известной голливудской актрисы Хелены Маттссон (Helena Mattsson), с которой сработались очень хорошо. В результате у нас сформировался новый жанр, который я называю «готический поп».

Наша целевая аудитория была очень неочерченная. Мы хотели понравиться всем, но при этом старались не подстраиваться ни под кого. Наверное, в этом частично был залог несостоятельности Dreamgale как коммерческого проекта.

Поначалу у нас был один шведский менеджер, Кевин Кейн. Он очень верил в проект. Познакомил нас с известным продюсером, Пером Адебраттом, который до этого продюсировал Ace of Base и Army of Lovers. Но у нас было очень разное видение формата, и в итоге мы стали работать с другими людьми. А в России нам помогала с продвижением моя подруга. Помнится, за один 2011 год она организовала нам около 40 интервью с российскими и украинскими радиостанциями.

Наши песни впервые начали играть на шведских радиостанциях. Затем начались ротации на балтийских, российских, белорусских и украинских станциях, в основном региональных и нишевых. Мейнстримные каналы не очень хотели нас играть.

Восемь треков с нашего альбома попали в ротацию на белорусских станциях, что для современного исполнителя должно считаться невероятным успехом. Может быть, закон о 75% белорусской музыки помог, а может, патриотизм диджеев — не знаю. Несмотря на нашу малоизвестность, нас нигде больше так не крутили, как в Беларуси

Мы всегда считали Dreamgale студийным проектом, и потому избегали живых выступлений. Очень трудно выступать вживую с такой музыкой. В то время для этого нужно было очень много оборудования, персонала и подготовки. Мы с Димой этим заниматься не любили. Для нас было интереснее сидеть в студии и заниматься производством и записью. Кроме того, у нас не было столько заядлых фанатов, чтобы собрать полный концертный зал. Как-то обсуждали с группой Vacuum возможность совместного тура, но так и не договорились. А просто в клубах выступать перед пьяной толпой, которой любая музыка заходит под 0,5, пробовали — не понравилось.

Наш бизнес-план был наивен до смеха

Мы рассчитывали зарабатывать на продаже музыки, как это делалось в 20 веке. Мы долго отказывались понимать, что в 21 веке у платной музыки нет будущего с точки зрения исполнителя и даже автора.

Нам казалось, что с помощью интернет-технологий можно будет обойти прослойку музыкальных лейблов и удерживать большую долю от каждой продажи, даже при общем сокращении продаж по причине пиратства.

Мы также надеялись, что интернет-пиратство рано или поздно удастся остановить. В итоге пиратов вытеснили платные стриминг-сервисы, на которых удается зарабатывать только тем же крупным лейблам за счет их огромных каталогов. Отдельным же исполнителям из возможных источников дохода остались только концерты, мерчендайзинг и побочные доходы от эпатажности.

Осталось только констатировать коммерческий провал

Концертами заниматься мы не хотели, эпатажности нам не хватало. Оставалось либо сворачивать провода, либо работать дальше для души.В то же время мы никогда не решались посвятить себя музыке на 100%. У нас всегда параллельно шла «нормальная» жизнь: школа, университет, карьера. Была надежда, что мы добьемся своего, но жили мы всегда за счет чего-то другого.

У нас вышел один альбом и три сингла. В 2011 году, работая над вторым альбомом, мы поняли, что устали от этого проекта. Не было больше желания вкладывать в него все свободное время. А поскольку дохода он приносил очень мало, по-другому и не получилось бы. Такие проекты могут существовать только на искреннем энтузиазме. Когда угасает энтузиазм, проект пора закрывать.

Мысль вернуться на сцену не покидала меня никогда. Слишком уж много осталось незавершенных песен, которые заслуживают когда-нибудь быть услышанными. Но не скажу, что планирую это сделать. Скорее, надеюсь. И вряд ли это будет в формате Dreamgale.