Под угрозой банкротства оказался крупнейший швейцарский банк: что происходит и ждать ли повторения финансового кризиса

Мы уже писали о том, что 10 марта 2023 года калифорнийский регулятор закрыл Silicon Valley Bank, и о том, какие могут быть последствия этого. Теперь под ударом оказалась и европейская банковская система. При чем первым, как ни удивительно, пострадал крупнейший банк Швейцарии (страны, к банкам которой всегда сохранялось особое доверие) Credit Suisse. «Про бизнес» спросил у финансового аналитика Александра Шкута, насколько эта ситуация опасна, в чем причина банкротств и паники и как все это может повлиять на Беларусь.

Банкротству сильно помогли современные технологии банкинга

— Мировой банковский сектор на прошлой неделе испытал значительный шок: обанкротился 16-й по величине американский банк SVB (размер активов $ 209 млрд). Он испытал классический «bank run», то есть, когда почти все клиенты банка одновременно попросили вернуть свои депозиты или перевести деньги на другие счета. Поскольку основные клиенты этого банка — стартаперы, то есть люди, которые очень быстро принимают решения, это все произошло слишком стремительно. И банк не смог просто-напросто рассчитаться по своим обязательствам. На скорость здесь повлияло также развитие информационных технологий. Когда, например, банкротился американский банк в 30-е или 70-е годы ХХ века, люди становились в очередь, а банк просто не мог обслужить всех вкладчиков одновременно. За счет этого ситуация сглаживалась.

Сейчас же все пользуются интернет-банкингом и мобильным банкингом, поэтому фактически все клиента банка, если они слышат какие-то негативные новости, могут одновременно нажать на кнопку и вывести все деньги со счетов.

Именно это и произошло. А банк не смог рассчитаться по своим обязательствам, поскольку неправильно выстроил активы и пассивы: на счетах, в основном, хранились деньги стартапов, которые, грубо говоря, платили с этих счетов зарплату сотрудникам и покупали необходимую технику. Банк по этим счетам практически не платил никаких процентов и покупал на эти деньги надежные безрисковые государственные облигации, но с длинным сроком погашения. То есть депозиты были до востребования, а покупались облигации с погашением 10 лет и более. Регулятор, а также аудиторы и рейтинговые агентства каким-то образом проглядели этот момент.

Федеральная резервная система США в 2020 году, после появления ковида, начала поднимать процентные ставки. При повышении процентной ставки на 1 процентный пункт, десятилетняя облигация теряет около 10% в цене. Если хранить эти облигации до погашения, то все в порядке, держатель получает всю сумму. Но, если ее нужно срочно продать, то фиксируется убыток, потому что облигация существенно падает в цене. То есть портфель этих длинных гособлигаций и просел у банка приблизительно на 25%, а денег в краткосрочных бумагах и в наличных, то есть реально на счетах, у банка было приблизительно на $ 40 млрд.

Когда клиенты банка стали просить свои деньги, им все выплачивали, но, когда у банка закончились эти деньги, пришлось продавать долгосрочные бумаги с большими убытками. И в какой-то момент эти убытки превысили капитал банка. Тогда регулятор ввел временную администрацию и объявил о банкротстве.

Почему никто не ожидал этого банкротства: ошибки топ-менеджеров

Почему же об этой ситуации никто не знал заранее?

Еще совсем недавно рейтинговые агентства подтвердили кредитный рейтинг облигаций на инвестиционном уровне, то есть банкротства никто не ожидал. Первый человек, который, вероятнее всего, понял, что происходит, был главный риск-менеджер банка, который уволился в апреле 2022 года. А топ-менеджмент банка в этот момент принял очень интересное решение — просто не нанимать нового риск-менеджера.Поэтому банк с апреля 2022 года был без главного риск-менеджера. Также, по иронии судьбы, должность CAO (chief administrative officer, то есть директор по административным вопросам) в Silicon Valley Bank занимал человек, который работал в знаменитом Lehman Brothers, с банкротства которого начался мировой финансовый кризис 2008 года. Еще интересно, что этот же человек был топ-менеджером в аудиторской компании Arthur Andersen, которую уличили в выдаче неправомерных положительных аудиторских заключений, после чего она закрылась.

Вот, собственно, такой топ-менеджер, который, кстати говоря, буквально за неделю до банкротства банка реализовывал свои опционы и облигации, но при этом публично говорил, что с банком все хорошо. Вероятнее всего, понимал, к чему идет банк.

Однако регуляторы и аудиторы тревогу не били, поскольку инвестиционный портфель банка был в абсолютно безрисковых бумагах. И это формально правильное решение. Но они эти бумаги не совсем правильно классифицировали, а портфели облигаций можно классифицировать по двум категориям. Первая — это бумаги для продажи, вторая — это бумаги до погашения. Они классифицировали все как бумаги до погашения. И за счет этого упавшие на 25% облигации учитывались по стоимости покупки, а в том году, когда их покупали, отчетность банка была не совсем достоверной, но тут проблема, скорее, в практиках. Ведение финансовой отчетности в банковском секторе США не учитывал как положено коэффициенты ликвидности. Именно это создает сейчас риски и для других американских банков. Например, в Европе, России и Беларуси коэффициент ликвидности используются более эффективно: за ним следят регуляторы.

Что происходит после банкротства

После банкротства SVB Федеральная резервная система искала на него покупателя, который бы разобрался со всеми проблемами, но, к сожалению, не нашла.

Но совместно правительство США, ФРС и корпорация по страхованию вкладов договорились о решении по банку и купировали эту ситуацию. В итоге никаких последствий для мировых финансовой системы банкротство не спровоцировало. Всем клиентам банка будут возвращены их средства. Это помогло остановить бегство вкладчиков, которое начало распространяться и на другие банки.

Однако сильно пострадали акционеры банка и держатели его облигаций — они ничего не получат.

Скорее всего, после этой ситуации в американской банковской системе будут более детально оцениваться риски, будут приниматься меры для предотвращения подобных ситуаций в будущем.

Тревожный звоночек из Европы: трудности у швейцарского банка

Уже на этой неделе началась паника на европейских рынках по поводу состояния банка Credit Suisse: в моменте его котировки падали на 30% из-за новостей о том, что их основной акционер больше не хочет увеличивать свою долю в капитале банка. Причина: из-за регуляторных ограничений акционер не хочет владеть более, чем 10% этого банка, поскольку у него также есть существенная проблемы с ликвидностью.

В итоге появились опасения, что банк тоже обанкротится. Однако этот банк намного больше, чем SVB, он системообразующий для всей мировой финансовой системы. Это второй по размеру банк в Швейцарии.

Точка в этой истории пока не поставлена. На следующей неделе будет заявление со стороны швейцарского Национального банка. Но уже стало известно, что Национальный банк предоставит Credit Suisse 50 млрд швейцарских франков (около $ 54 млрд). кредита. Это позволит повысить уровень ликвидности банка для расчета по обязательствам и успокоит рынок. Котировки банка после этой новости частично восстановились. В краткосрочном периоде стабильность банка не вызывает сомнений, однако о долгосрочных прогнозах пока говорить рано. Нужно смотреть за развитием ситуации.

Что все это значит для мировой финансовой системы и Беларуси

Маловероятно, что кто-то из регуляторов допустит банкротство банка таким образом, чтобы вкладчики пострадали. А значит паники не должно быть, даже если это системная проблема и такая ситуация присутствует во всех банках. Следствие — регуляторы предотвратят глобальный кризис. Единственное, что может случится, — очень ускорившаеся инфляция евро или доллара (в зависимости от того, в какой банковской системе будут проблемы). Самое худшее, что может быть в этом случае, — инфляция не будет замедляться, если это системная проблема. Поэтому риска для глобальной банковской системы нет. А вот проблемы с инфляцией подтвердил сегодня ЕЦБ, который повысил ключевую ставку до 3,5% годовых.

Это же касается и белорусской банковской системы. Она довольно обособлена сейчас от мировой банковской системы, поэтому влияние на Беларусь будет сильно ограничено.