Мнение «Про бизнес» 3 сентября 2020

Что потеряет страна при релокейте ИТ-компаний за границу? Большое интервью с Rozum Robotics

Слова о возможной релокации ИТ-компаний за границу звучат в последнее время часто. Но к чему это может привести для экономики Беларуси? Какие действия стоит предпринять, чтобы не допустить такого развития событий? И для каких еще отраслей бизнеса «исход ИТ» станет роковым? Об этом и многом другом поговорили с Евгением Коваленко, коммерческим директором Rozum Robotics.

**Евгений Коваленко**
Коммерческий директор Rozum Robotics

— Евгений, что происходит в вашей компании сегодня в связи с обстановкой в Беларуси? С какими трудностями вы столкнулись?

— В целом, для IT-отрасли (как и для всей страны) сейчас характерен общий спад в эффективности работы. Rozum Robotics в этом плане не стал исключением. Из-за внешних раздражающих факторов фокусироваться на сугубо рабочих задачах стало чуть тяжелее. Тем не менее, мы смогли собраться, и делаем все возможное, чтобы сохранить динамику развития компании.

Это произошло по двум причинам. Во-первых, из-за психологического фактора: как напрямую, когда у нас не было информации о том, куда пропал наш собственник (его задержали в первые дни после выборов. — Прим. ред.), так и опосредованно, когда мы сталкиваемся с тем, что происходит вокруг. По факту — уменьшилась концентрация сотрудников на текущих задачах. Во-вторых, добавились ранее отсутствовавшие задачи по работе с коллективом. Руководству приходится проводить дополнительные встречи с сотрудниками, заниматься проработкой их страхов и опасений. А на высшем уровне — еще и просчитывать риски для бизнеса, сценарии развития той или иной ситуации, модели поведения. Это все увеличило уровень загрузки топ-менеджмента компании.

Трудности, с которыми мы столкнулись, можно разделить на три составляющие:

1) Внутренние. Напрямую влияющие на компанию и людей, которые в ней работают. Уже есть физически пострадавшие — наш соучредитель Михаил Чупринский.

2) Внешние. К счастью, тут у нас большого спада не произошло. Еще до августа мы переориентировали бизнес практически на 100% на внешний рынок. Но переговоры с зарубежными клиентами дополнились одним постоянным пунктом: мы теперь обсуждаем, что происходит в стране и насколько это влияет на наши коммерческие обязательства.

3) Инвестиции. Наша компания сейчас находится в стадии привлечения следующего раунда инвестиций. Мы пока не получили ни одного отказа, но ситуация в стране — один из пунктов, которые мы теперь постоянно обсуждаем с инвесторами. От некоторых инвесторов уже звучат конкретные требования: привлечение новых инвестиций возможно лишь при условии изменения юрисдикции страны. То есть — наша компания должна быть зарегистрирована в Литве, Латвии или Польше. А мы — белорусская компания. И не привязываем потенциальную возможность релокейта к вероятности привлечения инвестиций.

— Что вы сейчас предпринимаете с учетом ситуации и что планируете предпринять в ближайшее время?

— Мне как коммерческому директору важны достижения финансовых показателей компании, я — сторонник минимизации рисков для бизнеса. А риски того, что происходит в стране, я расцениваю как высокие. При этом у нас есть собственники, которые руководствуются не только финансовыми показателями. Они — патриоты своей страны, в хорошем смысле этих слов. Мы единственная компания на рынке СНГ, которая производит сервомоторы и коллаборативных роботов. Мне как коммерческому директору было бы проще работать в другой стране, где риски меньше. Но тогда это будет уже не белорусская компания.

Поэтому пока мы не предпринимаем значимых шагов, компания работает в том же ключе. Но мы уделяем больше времени проработке антикризисных сценариев и моделей поведения на разные случаи.

Фактически мы рассматриваем всего два сценария: быть здесь и не быть здесь.Первый сценарий — условно оптимистичный. Это когда все остается как есть или становится лучше. Мы не чувствуем влияния на нашу компанию или оно незначительное (мы способны его преодолевать), что позволяет нам выполнять свои задачи.

У нас есть четкие коммерческие цели. Выручка определяет фактические средства, необходимые для обеспечения жизнедеятельности компании, и служит индикатором для привлечения следующих раундов инвестиций. Сейчас мы вышли на планируемые показатели именно из-за того, что ранее переориентировались на экспорт. Сделали ставку на один продукт и подписали большой контракт на эксклюзивных условиях в ближневосточный регион на поставку 20 роботов-бариста. Сумма сделки составила порядка 2 млн долларов.

Наши роботы-бариста довольно быстро окупаются в случае применения их в развитых странах, где стоимость чашки кофе выше. Скажем, клиент покупает 3 робота-бариста, каждый выдает по 250 чашек кофе в день со средней стоимостью $ 4. Для обслуживания роботов нужен еще и сотрудник, но он способен обслуживать все 3 точки. Окупаемость одной единицы в таком случае находится в пределах 12–15 месяцев.

Второй сценарий (релокация) для нас нежелателен. Важно понимать, что Rozum Robotics — не классическая ИТ-компания, мы наполовину увязаны с hardware-производством. Станки, приборы, оборудование — это все дорого стоит и дислоцируется в определенном месте. Да и люди, работающие в производственном отделе, не настолько мобильны, как программисты.

Поэтому вопрос релокации грозит нам: 1) потерей части коллектива и 2) потерей позиций компании на рынке робототехники в целом. Для нас релокация — это билет в один конец, мы не можем вывезти производство на 5–6 месяцев, а затем вернуться. И постараемся этого не делать до последнего момента.

— Что станет таким моментом для вашей компании?

— Когда станут реальными один или несколько факторов сразу:

Угроза ареста или задержания собственников компании, топ-менеджмента. Без людей, способных принимать решения и брать на себя ответственность, перспективы у бизнеса неважные
Личная угроза безопасности сотрудников компании. Если мы видим, что сотрудники начинают уезжать из страны из страха быть задержанными, или их уже задерживают. То есть — если не будет людей, способных выполнять условия контрактов
Непреодолимое действие внешних факторов. Изменения налоговых подходов, невозможность экспорта, блокировка счетов, сильные валютные колебания, экономический дефолт и т.д. Для работы нам нужен внешний контракт. Если у нас перестают заключаться контракты — нам просто не на что будет жить
Блокировка инвестиций. Если мы не сможем привлекать средства по причине происходящего в стране — для нас это явный сигнал к тому, что пора уезжать.

В течение ближайших недель или месяцев (не позже ноября) станет ясно: остается Rozum Robotics де-факто в Беларуси или нет. Это касается именно плановой эмиграции. Но не будем сбрасывать со счетов вариант экстренной релокации.

— Что происходит среди компаний вашего сектора, какие у людей мысли и настроения?

— Мы — действующий член белорусской Ассоциации «Инновационное Приборостроение». Из общения с коллегами знаем, что мнения у всех в целом схожи. Все компании находятся в ожидании развития ситуация и просчитывают риски, которые несет дестабилизация внутри страны. Вариант с релокацией за границу рассматривает большая часть коллег.

— Как реагируют зарубежные партнеры на ситуацию в Беларуси?

— Пока ни одна сделка не сорвалась. Но при этом все партнеры следят за ситуацией в Беларуси, и вопрос, который мы слышим регулярно, сегодня звучит так: «Способна ли ваша компания выполнять взятые на себя обязательства?» Мы пока расцениваем как «способны». Поэтому работаем с клиентами по старой контрактной системе, не вносим изменения в текущие условия контактов.

Впрочем, речь идет не только о негативе. Наоборот, нам часто стали писать с поддержкой бизнесмены, выходцы из Беларуси, которые сейчас дислоцируются в Европе и Азии. Они пишут: «Мы видим, как развивается ситуация, это отзывается болью в наших сердцах. Если вам нужна поддержка и вы готовы приехать — мы вам поможем: предоставим дополнительные ресурсы, условия и место для работы». Есть и вполне конкретные предложения, и их много.

— Есть ли у вас четкий план действий на разные сценарии того, как будут развиваться события в стране?

— У нас есть конкретные инструкции для людей, где расписаны действия в том или ином случае. Вплоть до самых негативных — задержания топ-менеджмента, ареста счетов компании, задержания сотрудников (угроза производству) и т.д. Есть четкий алгоритм, кто и что должен делать.

— Как вы оцениваете угрозу массового оттока «мозгов» за границу?

— Угроза более чем реальная. По пятибалльной шкале сегодня это «4». Если проанализировать коммерческую составляющую, массовый «исход» может иметь катастрофические последствия для государства.

Во-первых, ИТ-индустрия — одна из самых надежно работающих систем, которая исправно платит налоги.

Во-вторых, ИТ-отрасль уже превратилась в национальную идею. Поколение, которое сейчас подрастает, хочет и стремится «войти в айти». Эта идея объединяет, задает вектор, концентрирует фокус внимания молодежи на чем-то успешном, находящемся внутри страны. Если это исчезнет — произойдет дезориентация важной части молодого населения, этот фокус просто потеряется. Никакой другой альтернативы в стране не остается. Поэтому отток специалистов из страны имеет не только краткосрочный, но и отложенный эффект, когда через 2–3 года молодежь начнет выпускаться из вузов и уезжать из страны.

Из общения с коллегами могу сказать, что более 50% ИТ-компаний сегодня планируют уехать из страны в случае негативного развития ситуации. Но этот процент может УВЕЛИЧИВАТЬСЯ в зависимости от «градуса» того, что будет происходить. Взять хотя бы пример с компанией PandaDoc. На одного из топ-менеджеров компании, Виктора Кувшинова, завели уголовное дело по статье 210 УК РБ — «Хищение путем злоупотребления служебными полномочиями в особо крупном размере». А это от 5 до 12 лет с конфискацией имущества. После обнародования факта обыска в этой компании мы провели экстренное совещание с собственниками и руководителями и повысили градус критичности ситуации еще на 1 балл. Это очень яркий сигнал для всей ИТ-индустрии. Чем больше таких случаев будет происходить, к тем более тяжелым последствиям для страны это приведет.

— О каких последствиях идет речь?

— В первую очередь — об экономических. Не так давно портал dev.by проводил анонимный опрос, средняя зарплата в ИТ-отрасли составляет как минимум $ 1000. Посчитаем усредненно: в нашей компании 55 сотрудников. Если мы выплатили им $ 55 000 в месяц, то минимум 65% этой суммы уходит государству. Не напрямую, конечно. Налоги, которые мы платим регулярно: 1% от «оборотки», подоходный 9%, ФСЗН и т.д. — лишь верхушка айсберга. Огромная часть ИТ-компаний еще и снимают офисы, это одни из крупнейших якорных арендаторов в стране. А люди, получившие зарплату, тратят ее на покупку вещей, отдых, еду, развлечения, отпуск, коммунальные платежи и т.д. Вот и получается, что минимум 65% достанется государству. А теперь подумайте, сколько у нас ИТ-компаний в стране и сколько людей в них работает. И представьте, что этот поток денег от ВСЕХ ИТ-компаний сократится вдвое.

И это еще не вся картина. Опосредованные потери по всем «граничащим» с ИТ отраслям окажутся колоссальными. Спад пойдет по всему рынку: начиная от аренды недвижимости, строительства жилья и до всех «сопутствующих» инфраструктур. Прямая недостача от релокации ИТ-компаний составит сотни миллионов долларов в год. А если подключить все сопутствующие потери бизнесов — годовые потери точно превысят миллиард долларов.

Дефицит бюджета Беларуси за 2020 год, по некоторым оценкам, составит свыше 5 млрд рублей. И если компании начнут массово выезжать — рост дефицита пойдет в геометрической прогрессии. Еще до послевыборной истории МВФ оценивал спад белорусской экономики на 6%. Это очень много. А текущая ситуация только усугубляет положение.

— Что, на ваш взгляд, мог бы сделать бизнес, чтобы минимизировать возможные негативные последствия?

— Первое: Наша сила — в единстве.

Это не про политические мотивы, это про взаимосвязь всех со всеми в этой стране. Например, я лично вчера наблюдал, как после событий с PandaDoc к главному зданию ПВТ вышли несколько сотен человек из ИТ-отрасли. И я понимаю, почему они вышли: это касается всех нас, каждого. Когда мы видим несоразмерное проявление силы по отношению к представителям нашей отрасли, возникает логичный вопрос: «А что будет дальше?» Если такое же единство начнут проявлять представители всех отраслей, по всем сферам — это будет правильно. Я считаю, что сила белорусов — именно в единстве.

Второе: Необходимо провести анализ.

Есть маркетинговая модель SOSTAC. Первая буква в ее названии — Situation, анализ текущей ситуации. Если ситуация проанализирована неверно, то все дальнейшие действия будут тоже неверными и не приведут к достижению результата. Все, что происходит сейчас, чему мы становимся свидетелями каждый день — это работа с «последствиями». А нужно определить, в чем причина происходящего, и работать с этой причиной. Пока не будет выявлена первопричина и не решена первичная проблема — результата не будет.

Третье: Организация диалога.

Представители ИТ-отрасли хотели провести встречу с руководством профильных министерств и ведомств. Не с позиции требований или ультиматумов, а с точки зрения информирования и диалога. Для того, чтобы донести наши мысли и варианты взаимодействий. Показать варианты того, что случится, если ничего не изменится и мы уедем из страны. Что никому от этого не станет лучше. И чтобы чиновники эти мысли переправили дальше, на самый «верх».

Это один из кейсов, который можно реализовать со стороны представителей каждой отрасли бизнеса. Представителям компаний важно объединяться и доносить реальную ситуацию до представителей государства. Нашу встречу пока отложили (пусть и по объективным причинам), но — на неопределенный период. Надеюсь, что эта встреча все же состоится. И будет не единственной.