Интервью
5 февраля 2021«Стартаперство — это слабоумие и отвага». Максим Спиридонов — об уходе из «Нетологии», покупке дома, планах и ситуации в России
В конце января стало известно о выходе из бизнеса Максима Спиридонова - сооснователя холдинга «Нетология-групп», одного из крупнейших в России проектов в сфере онлайн-образования. Пройдя с компанией все стадии - с нуля до уже крепкого и известного бизнеса и отдав «Нетологии» 10 лет жизни, Максим покинул пост генерального директора и состав акционеров. Чем он займется теперь? Что ждет рынок образования в ближайшее время? Остались ли на нем еще лакомые кусочки, незаполненные ниши? На эти темы мы поговорили с Максимом в нашем интервью.
- Максим, новость о вашем выходе из проекта «Нетология» уже успела облететь все русскоязычные медиа. Вы ожидали такого развития событий, готовились к ним?
- Открывая компанию, ты понимаешь, что однажды эта история может закончиться. А с другой стороны - заключаешь как бы с самим собой контракт, что эта компания может стать делом жизни, это может быть навсегда.
Такой внутренний контракт нужен, чтобы быть эффективным, максимально сфокусированным, не врать своей команде. И вот этот настрой, с одной стороны, помогает строить, развивать и двигать компанию вперед, а с другой - становится препятствием в момент выхода. Как это происходит у меня сейчас.
Мне казалось - мы договорились с акционерами, что продолжаем сотрудничество. Но в последний момент они включили «заднюю».Я больше года готовился к тому, что «развод» может произойти. Выстраивал работу команд, инструктировал менеджеров направлений, проводил юридические действия, которые помогли бы в случае этого сценария. Например - вывел направления бизнеса в отдельные юрлица, чтобы дать их руководителям большую автономность и эффективность. Словом, старался сформировать самостоятельные команды, которые смогут работать и после моего ухода.
При этом я оставался полностью вовлечен в проект, ведь у нас маячило на горизонте IPO в 2025 году.Мой способ - быть тотально сфокусированным на компании и считать ее делом всей жизни, пока ты в ней. Но - money talks. В наших соглашениях с акционерами (Инвестиционной группой «Севергрупп». - Прим. ред.) были опционы, согласно которым они могли все купить, а я - все продать без спроса другой стороны. Они своим опционом воспользовались.
- С какими эмоциями вы покидаете проект?
- Первые пару недель было очень тяжело. Когда стало понятно, что акционер реализует свой опцион, я, кроме организационных действий, усилил работу с коучем и психоаналитиком (для меня это вообще давняя история) и стал думать, как оттенить это негативное событие светлыми сторонами. Вот такой подход мне близок, стараюсь искать светлые стороны во всем.
У меня есть любимый анекдот:
- Командир, мы окружены!
- Отлично! Значит, можем наступать в любом направлении!
Хотя у меня и было несколько месяцев на подготовку к выходу, совершение всех необходимых действий, разговор с командой…
Но все мы люди. Когда прирастаешь к чему-то душой, а потом отрываешь от себя - это тяжело.Я предприниматель и реалист. Я надеялся, что разрыва отношений не случится, но знал, что может такое произойти, поэтому подготовился.
Из телеграм-канала Максима Спиридонова: «С чем сравнить экзит и реакцию на него? Это как маленькая смерть и мини-похороны. Ты чувствуешь себя не очень на этом свете. При этом о тебе много говорят, звучит масса приятных вещей, в том числе преувеличенных и незаслуженных».
- С какими активами, помимо денежных, вы вышли из этой сделки?
- Главный актив, который добавляется к деньгам - проект Digital Dolina, который мы стартовали полгода назад. Сейчас оформляем его в отдельную компанию и будем заниматься им вместе с Таней Курюковой. Она станет CEO и акционером этой компании.
Плюс у меня есть проект Jump.Bio - производство полезных конфет. Но в обоих случаях я выступаю как «играющий тренер», активно вовлеченный советник - везде есть гендиректоры и команды, которые ведут всю операционную деятельность.
Я буду помогать этим проектам, но ближайший год, надеюсь, станет для меня годом отдыха. А дальше будет видно.
- В 2014 и 2015 годах вы привлекали инвестиции в проект. Сегодня этот шаг обернулся расставанием с «Нетологией». Какие советы вы могли бы дать компаниям, планирующим привлекать инвестиции?
- Да, все, что случилось с «Нетологией», - это результат привлеченных инвестиций. Несколько лет назад в раундах с двумя венчурными фондами мы получили определенные деньги. А в 2017 году эти фонды пошли «на выход» - поступая законно, находясь в своем праве. И вот после этого где-то - вынужденно для меня - случилась сделка с «Севергрупп», которая выкупила эти фонды.
Сделал бы я сейчас что-нибудь иначе? Нет.Тут все просто. Если ты выбрал неправильный рынок и он не растет - ты оказываешься «ниже радаров» и никому не интересен. Твой бизнес - микро, ты в нем сам потихоньку ковыряешься и скучаешь.
Если ты правильно угадываешь тренд и тайминг входа, то становишься заметен, к тебе присоединяются другие участники этого «забега». Начинается конкуренция, и на рынок обращают внимание крупные инвесторы. Дальше вопрос лишь в том, КТО эти деньги возьмет и использует. Успех стартапа на растущем рынке всегда зависит от серьезных финансовых вливаний. И если их невозможно сделать из личных или заемных средств - значит, это инвестиции. Без вариантов.
Ни у кого - ни у меня, ни у других игроков на рынке образования - не было шанса стать лидером, не взяв инвестиции.
Если же свести все к советам «как стартовать на рынке образования», то их всего три:
- Четко выбрать нишу и тренд, быть в них уверенным.
- Угадать с таймингом входа в рынок.
- Смотреть, кто дает инвестиции, и постараться получить их на комфортных условиях.
Пример. Одним из моих проектов был подкаст-терминал PodFm.ru и ряд личных подкастов, в частности, «Рунетология». Угадал ли я тренд на рост популярности подкастов? Да. Угадал ли я с таймингом? Нет. Зашел на рынок в 2008-м, занимался всем этим 10 лет и влил туда немало денег. Но с таймингом ошибся - заходить нужно было где-то сейчас, когда почва уже подготовлена и начинает формироваться рынок.
- Что происходит на рынке образования сегодня? Какие сферы перегреты, а где еще достаточно «воздуха»?
- Самые «горячие», до красноты, ниши - это обучение английскому языку и digital-профессиям. Там давно появились свои крупные игроки и возникла мощная конкуренция, которая продолжается до сих пор.
Менее перегрет рынок дополнительного среднего обучения. Это когда недовольные школой родители приходят, чтобы «дожать» какой-то предмет, подготовить ребенка к экзаменам, олимпиаде и т.д. На этом рынке все еще много пространства, можно находить субниши, изобретать форматы.
Еще более интересна ниша основного среднего образования - не дополнение, а замена школы. В «Фоксфорде» (одна из структур холдинга «Нетология-групп», предлагает онлайн-образование для школьников и учителей. - Прим. ред.) именно это направление выросло более остальных: сейчас там учится более 10 000 учеников, в полном отрыве от школы.
По выручке в 2020 году это направление выросло в 4 раза.Откуда такой рост? Я считаю, что отток людей в онлайн-обучение вызвали пандемия и общее недовольство школьным образованием.
Но есть и нюансы: это более сложный и ответственный продукт, чем другие. Фактически, ты берешь на себя ответственность, которую обычно несло государство. Занятие благородное. И потребность в этом нарастает с каждым годом, потому что…
Государство отчаянно отстает.Его образовательная программа не соответствует ни требованиям рынка труда, ни ожиданиям потребителей образовательных услуг - родителей и их детей.
Понимая это, крупные корпорации тоже «копают» в этом направлении - Яндекс и Мейл.ру. Но пока у них еще нет системного продукта.
Еще одна перспективная ниша - корпоративное обучение. Это специфический рынок, ведь потребители услуг - enterprise-бизнес, корпорации. Там всегда много участвующих контрагентов, длинный цикл сделки (порой полгода-год), сложные процедуры принятия решений и т.д. Все это сложно для стартапа.
- А какими слагаемыми успеха вообще должен обладать стартап в индустрии образования?
- Первое и главное - правильный выбор рынка и ниши. Тут промахиваются 98% предпринимателей.
Многие оказываются в бизнесе «по залету».А заход в бизнес должна предварять аналитическая работа. Задайте себе вопросы: «Куда я захожу? Как выглядит карта местности этого рынка? Какой конкурентный ряд и почему он такой? Как выглядит этот же рынок в других странах?» Эту «кабинетную» работу провести нужно добросовестно.
Пример. Сейчас много шума вокруг софт-скиллов и важности их развития. Все с этим согласны, все считают, что это круто, но покупают такие образовательные продукты все еще плохо.
Второе - любить, то, что ты делаешь. Найти то, что лично тебя цепляет в этом всем. Внутренняя мотивация, огонь, миссия - чем больше этого в тебе, тем больше ты можешь питать этим команду и полагаться на этот ресурс при прохождении сложных моментов. А они точно будут.
Третье - уметь отличать набор качеств стартапера и набор качеств регулярного менеджера. Системно воспитывать в себе одно и другое и уметь идентифицировать эти качества в людях. А после - правильно встраивать в потребности компании.
Это большая проблема стартапов, которые прошли свою первую «долину смерти». Лично мы на этот этап вышли компанией, в которой было много стартаперов, но мало профессионалов. И это сложная ситуация для собственника. Тебе из команды «боевых друзей», которые имеют право на часть успеха, приходится выделять тех, кто уже не соответствует уровню компании. Что с этим делать - не всегда понятно, это тяжелейшая этическая дилемма. Мы старались максимально этично разруливать такие моменты, но часто были непростые расставания. Это всегда больно.
А вообще, я утверждал и продолжаю утверждать:
Стартаперство - это слабоумие и отвага.Чаще всего - еще и «туннельное» зрение. Увлеченный стартапер может не замечать того, что рынок против него, его продукта или идеи. Поэтому здесь крайне важно уметь «открывать шоры» - видеть больше, мыслить шире.
- Стоит ли сейчас вообще заходить с образовательными проектами в русскоязычный рынок или лучше ориентироваться сразу на мир?
- Если мы говорим о стартапе, тут сложно дать однозначный ответ. Есть две школы мысли:
- Лучше сразу нацеливаться на мир и создавать продукт для глобального рынка.
- Начинать нужно со своего рынка, «обстучать» продукты о людей и потом уже масштабироваться. При этом есть опасность завязнуть на этом этапе или удовлетвориться малым. Но этот вариант мне кажется более рабочим.
- Что вы думаете о бизнес-образовании в онлайне? В каком направлении оно будет развиваться?
- Я не сказал бы, что именно в бизнес-образовании сегодня происходят существенные изменения. При этом проект Digital Dolina нацелен в том числе на этот рынок.
Чтобы видеть лучше - давайте нарисуем общий ландшафт бизнес-образования.
Одна часть - это обучение предпринимательству. Оно несколько маргинализировано силами инфобизнесменов и «Бизнес-молодости» (образовательный проект Петра Осипова и Михаила Дашкиева, был закрыт в 2020 году. - Прим. ред.). Там говорили: слушай, бизнес - это элементарно. Делай вот это - и завтра будут тачки, «телки» и прочие атрибуты успешной жизни. Что, конечно, неправда.
Нам приходится ходить с флагом и объяснять всем: Мы - анти-«Бизнес-молодость».
Мы не даем никаких обещаний, не утверждаем, что бизнес - это просто. Подчеркиваем, что это развивает, интересно, но порой тяжело и требует больших усилий, поэтому подойдет не всем.
Второе, что влияет на ландшафт - это эволюция инструментов онлайн-образования. Не сказать, что она проходит интенсивно, но она есть. Появляются методики, которые добавляют геймификацию, увеличивают соревновательность, вовлеченность, коммуникации внутри групп учеников. И появляются инструменты, которые помогают реализовывать эти методики. Такое обучение будет проходить эффективнее. Поэтому здесь - да, возможны заметные изменения.
- Какие смежные отрасли будут расти вместе с индустрией образования?
- Пока радикального роста в смежных сферах мы не видим, но если фантазировать…
Есть потенциал у рынка «развлекательно-просветительского» видеоконтента. Того, при просмотре которого ты как бы и учишься, и не учишься одновременно. Сейчас просто просматривая ролики на YouTube можно спокойно научиться многим вещам. Даже тем, которые «Нетология» и «Фоксфорд» предлагают на платной основе. Но сколько времени вам для этого понадобится?
Простой человек не может выступать для себя фильтром по отсеиванию лишней информации. И не может сам быть методистом в построении образовательной траектории. Вот он смотрит ролик, но не может понять: это актуально или уже нет? Это насыщено пользой или «водянисто»? И стоит ли тратить на это время?
Я видел примеры, когда один и тот же набор знаний и навыков предлагали получить и за 1, и за 5, и за 10 часов. Вот почему платные образовательные проекты - работают. Образование будущего будет очень прагматично и сконцентрировано.
Обучение также постепенно будет прирастать гаджетами: умная парта, что-то с использованием фитнес-браслетов и умных часов. Вещи, которые помогают в процессе обучения и смогут подсластить пилюлю.
Потому что учиться - это больно. Люди не любят учиться.Психология и коучинг также станут частью образовательной услуги. Тьюторы, коучи, психологи смогут подключаться на тех или иных стадиях обучения.
Онлайн-образование - это часть ИТ-индустрии. Поэтому ждем появления новых SaaS (software as a service) вокруг онлайн-образования, прорывов в области проектирования интерфейсов (а это специфическая история - тут нужно быть методологом).
В среднесрочном будущем - вырастут индустрии виртуальной и дополненной реальности, появятся новые инструменты. Их начнут применять в сферах кино, видео, гейминга и образования. Когда это станет по-настоящему массовым - произойдет революция, которая затронет и обучение.
- Политическая ситуация в России может скорректировать эти прогнозы? И как она в целом отражается на бизнесе?
- На онлайн-образовании - пока никак. И не думаю, что отразится, если не произойдет резкой радикализации. А на бизнесе в долгосрочной перспективе - скажется негативно. Вообще, начиная с присоединения Крыма, Россия, к сожалению, становится все менее желаемым контрагентом, а предприниматели, инвесторы из России - все менее привлекательными партнерами для развитых западных стран.
Мне это очень не нравится.
Именно потому, что я вижу это как тренд, и в конце этого тренда - опасность тотальной изоляции от всего мира, что будет иметь серьезные экономические последствия для страны.
- Что могут сделать представители бизнеса в этой ситуации?
- Я вообще сторонник теории малых дел, которые понемногу влияют на общее дело. Поэтому то, что может сделать управленец в данной ситуации, - это формировать для себя и своих людей конструктивную, по возможности позитивную повестку.
В моем окружении я транслирую несколько простых вещей:
- Государство - это инфраструктура
- Госбюджет - это деньги налогоплательщиков
- За эти деньги нам, налогоплательщикам, должны оказывать качественные услуги (чего часто не происходит).
Кроме того, сегодня есть сильный перекос в системе управления страной с точки зрения зависимости ветвей власти. Это опасно.
Опасность зависимости, например, судов - в том, что любого инакомыслящего могут посадить по условному звонку из Кремля.
Опасность зависимости парламента - в том, что могут быть приняты (и принимаются) законы, которые несправедливо ограничивают деятельность бизнеса и мешают развивать проекты.
Для любого взрослого человека важно осознанно подходить к таким вещам. И для меня Digital Dolina - это тоже своего рода инструмент воспитания осознанности. Там мы работаем с предпринимателями, а это - люди традиционно более широких взглядов, более прагматичные, имеющие достаточно твердый характер, чтобы спросить за свои деньги.
Спросить в том числе и у государства: «Что вы делаете за мои налоги, которые я вам плачу?»
- Насколько сильно отразится возможная блокировка соцсетей в России на онлайн-образовании?
- Драматическим образом. Для большинства обучающих платформ соцсети - это важнейший, а то и единственный источник трафика. Заблокируют - и платформы потеряют огромное количество трафика, а значит, пострадает бизнес.
Это будет мощнейший «удар под дых» сотням образовательных проектов.Есть и другой момент, неочевидный. Если в FB аудитория и так настроена достаточно оппозиционно, то отключение YouTube может сильно радикализировать молодежь, которая обозлится на то, что у них отняли одну из любимых игрушек.
- Как будут развиваться события, если блокировка все же произойдет?
- «Вода всегда находит дырку». Ясно, что останутся российские соцсети - это нормально созданные и работающие продукты. Аудитория частично переместится туда. Кто-то продолжит работу с использованием VPN. Как-то, возможно, начнут развиваться альтернативы вроде Rutube (хотя как продукт он, на мой взгляд, ужасен).
- Не задумывались еще о релокации?
- Конечно, задумывался. Но принял сознательное решение, что пока никуда не уезжаю.
Я - остаюсь. А первое, что делаю - покупаю дом в Подмосковье.
И чтобы отметить свой выход из «Нетологии», и чтобы еще более прочно закрепиться здесь.
- Что должно произойти, чтобы вам захотелось уехать из России?
- Резкая радикализация власти. Если начнут принимать идиотские законы. Если продолжат разгон демонстраций с применением неоправданного насилия. Если лично я, за откровенную позицию, высказанную публично, окажусь задержанным или арестованным… Все это, увы, возможно. Но сегодня я позволяю себе высказывания, которые считаю нужным донести до людей.
- А если это будут менее жесткие, регулирующие меры? Ограничение интернета, свободы слова, цензура?
- Я не думаю, что подобного рода изменения могут произойти без радикализации и столкновений. Потому что мыслящие люди будут бурно протестовать. А протест, видимо, будет энергично подавляться. Это нежелательный сценарий, но возможный.
Я не хочу заниматься политикой, вообще.
Но есть такой анекдот, циничный. Разговаривают двое в товарном вагоне поезда: «А вы не знаете, в какой концлагерь нас везут?» «Знаете, я не люблю разговоры про политику, грязное это дело».
- Как в такое неспокойное время вам удается сохранять продуктивность?
- Я оптимист. Искренне верю в то, что возможен позитивный сценарий в развитии моей страны. И в развитии всего человечества - несмотря на огромное количество опасностей и вызовов.
И еще мне нравится быть частью созидательных изменений, которые сейчас происходят. Нравится делать вещи, которые больше меня. Которые формируют компании, команды, проекты. Это дает мне энергию.