Вот кто пишет песни для Валерии, Мота и других звезд: Кирилл Гуд о заработке на музыке и отношениях с Black Star

Валерия, Мот, Стас Михайлов — все эти звезды покупали музыку, тексты песен или аранжировки у 22-летнего минчанина Кирилла Ермакова (Кирилл Гуд). Парень строит карьеру композитора и продюсера в Москве, а в прошлом году выпустил собственный музыкальный альбом SOLO. Мы встретились с Кириллом и обсудили, как сегодня можно зарабатывать на музыке, как работается с Black Star и почему треки в его исполнении еще не крутятся на каждой радиостанции.

— Твои песни стали покупать известные исполнители, когда ты оказался в Москве. Давай по порядку — как ты туда уехал?

— О, тут книгу целую можно писать. Года 2 назад знакомая из Москвы попросила сделать аранжировку, приехать и записать трек. И как раз перед отъездом мне пишет Сергей Слэм (рэпер, музыкальный продюсер. — Прим. «Про бизнес») — мол, слышал твои треки, присылай послушать. На то время он не очень вдохновился, но предложил встретиться — все потому, что буквально недавно услышал от директора Black Star фразу «Никогда не знаешь, откуда стрельнет».

И вот в Москве мы встретились. Сразу поехали к нему на студию. И пока он отлучился минут на 20 поговорить по телефону, я записал трек. Он вернулся и спрашивает, когда я  успел его создать. Я отвечаю: «Да вот сейчас». И он мне: «Да ты гонишь». Притащил микрофон из соседней студии, мы доделали трек, назвали «Анестезия» и затем продали его молодой певице Юлии Зиверт (Zivert). С этой песней она и выстрелила. В общем, это была стартовая работа и сразу удачная.

Потом я показал «демку» (демоверсию. — Прим. «Про бизнес») песни «Этим летом», Слэм загорелся, отослал ее в Black Star. Летом 2017 она вышла у Натана.

— Ты стал известен в СМИ тем, что написал несколько песен Валерии. Как это произошло?

— Нас познакомил Сергей (Сергей Slem встречается с дочерью Валерии Анной Шульгиной. — Прим. «Про бизнес»).

— В итоге ты переехал в Москву или бываешь там временно?

— В Москву я просто приезжаю, на пару недель. Дома в Минске оборудовал одну из комнат под студию, где могу сделать полноценную хорошо звучащую фонограмму, которую без вопросов возьмут куда угодно. И я продолжаю учиться на «заочке» в Институте современных знаний, специальность «компьютерная музыка», до этого получил среднее специальное образование по хоровому дирижированию в музыкальном колледже.

— Твои впечатления от шоу-бизнеса там?

— Ты знаешь, я думал, в Москве сплошное «кидалово», все злые, спешат. Но люди, с которыми я стал работать, очень отзывчивые.

О написании песен и заработке на них

— Как сейчас устроена твоя работа?

— У нас сложилось творческое объединение, где есть три человека — я, Сергей, еще один партнер плюс люди на аутсорсе, которые отвечают за SMM, пиарщики. Мне принадлежит доля с прибыли артистов, с которыми мы работаем. Я самый младший в этом объединении.

— Ты с ними на равных или есть такое, что «подожди, еще не дорос»?

— Да, бывает и такое. Степень ответственности у меня меньше, я меньше отвечаю за операционные дела, разбор полетов с людьми, которых мы нанимаем. Я больше по творческой части — занимаюсь продюсированием под ключ, то есть написанием песен и музыки, аранжировок, битов, сведением, мастерингом. Я выполняю эту функцию на 90% самостоятельно.

— После новостей о написании песен для Валерии о тебе мало известно. С кем еще ты работал?

— Еще до меня всю работу с Кристиной Си, пока она еще была с лейблом Black Star, делали мои ребята. Сейчас мы продолжаем писать песни для Zivert, Натана, Клавы Коки, DONI, Люси Чеботиной. Еще для Стаса Михайлова делали аранжировки. Очень много купленных песен еще не вышло. На днях выйдет совместный трек DONI и Артура Пирожкова (интервью было записано 12 февраля, на 1 марта у клипа 2,13 млн просмотров на YouTube. — Прим. «Про бизнес»). Я делал продакшен и припев, и мне кажется, либо трек взорвет, либо провалится. У нас также есть битмейкеры, которые выкладывают биты на порталы типа SoundClick и сдают их в лизинг.

Мот недавно звонил — мы вместе работали над одной песней, и он хочет ее переделать и выпустить. А летом 2017 у него вышла наша песня Coachella.

С прошлого года мы не только занимаемся продажей песен, а переключились на своих артистов. Двух артистов продюсируем сами — одна из них SHENA, дочь Валерии. Она сама пишет песни, а мы делаем для нее немного артхаусную музыку. Аудитория приходит очень качественная, уже начинаются потихоньку концерты, выходит второй EP альбом (Extended Play, мини-альбом. — Прим. «Про бизнес»).

В продюсировании, в том числе в моем личном творчестве как исполнителя, мы сотрудничаем с лейблом StartUpMusic Валерия Дробыша (сын композитора Виктора Дробыша. — Прим. «Про бизнес»). Сергей тоже скоро выпустит свой альбом, все биты и продакшен для него делаю я. Рэп он пишет себе сам, естественно.

— Давай пока продолжим про «аутсорс» — написание песен, аранжировок, битов. Сколько может пройти от покупки песни до ее выхода?

— Например, песня, которая скоро выйдет у Мота, куплена полтора года назад.

— Что с песней происходит за этот срок? Лейбл ее переделывает?

— Она просто лежит в столе.

— Каково работать с Black Star?

— Весело и по-разному, я бы сказал. Мы уже выстроили отношения, поэтому они уже не «прожимают» по цене, понимают, сколько стоят наши услуги.

— Песня покупается для конкретного исполнителя или лейбл может определиться уже после покупки?

— Сейчас, как правило, все делается под артиста.

— Ты можешь определить, какие песни кому подходят?

— Естественно. Если появился трек с «латиносовским» настроением, R’n’B-шной вокальной линией, я понимаю, что он подойдет Натану. А если есть тяжелый качовый бит, его можно предложить Скруджи, например. В голове всегда есть видение. Иногда я лишний раз не отправляю песню на продажу, потому что понимаю, что ни одному из артистов лейбла она не подойдет.

Но сейчас мы почему начали заниматься своими артистами — время продаж песен прошло. Артисты пишут песни сами, у них есть свои команды. Больше клиентов заказывают биты, то есть не столько песни, сколько написание музыки. Теперь выгоднее заниматься циклом производства: свой артист, треки, продакшен, видео, операторы, режиссеры, дистрибьюция.

— Почему так?

— Размылись рамки форматов, и выстреливают артисты с таким материалом, который года два назад, казалось, нигде не будет звучать. Изменились и каналы заработка. В 2017 стриминговые сервисы (потоковые сервисы для прослушивания музыки, например Яндекс.Музыка, iTunes. — Прим. «Про бизнес») не приносили ничего. Все, наоборот, вкладывались в них, покупая места в их чартах, чтобы быть на первой позиции. В 2018 году ВКонтакте стал приносить деньги за прослушивание, Apple Music очень многие начали пользоваться, в стриминг интегрировалась реклама. Все эти вещи начали приносить деньги. Думаю, года через два радио вообще перестанет быть передовой площадкой для заработка, например.

— А сейчас радио еще сильная площадка для заработка?

— Ну, оно доживает последние дни. Я еще получаю с радио отчисления за написанные мной треки, и иногда это бывают неплохие карманные деньги, $ 1000−2000 за месяц.

— С каких каналов за написанные тобой материалы приходит больше отчислений?

— Пока в основном это ротация треков на радио. С выступлений приходит довольно неплохой доход.

— Возвращаясь к написанию песен, за сколько сейчас можно песню продать?

— Суммы сильно варьируются. Я могу «за респект» отдать песню бесплатно, но договорившись на 50−60% прибыли с нее. Можно отдать за $ 500, а можно и за $ 5000. Биты и аранжировки стоят от $ 500 до $ 2000.

— Максимальная сумма, за которую ты с партнерами продавали песню.

— В районе $ 7 тысяч. Но там было несколько райтеров и продюсеров, сумма между всеми делилась.

— Как за такую сумму продать песню? Это должно быть что-то очень талантливое?

— Это талант менеджмента и портфолио.

— Та песня реально стала хитом?

— Она, безусловно, пошла, крутилась на радио. Но очень слабо сработало продвижение в интернете. У клипа всего около миллиона просмотров.

— Как ты себя ощущаешь, когда слышишь песни, которые для кого-то написал? Или уже не обращаешь внимания?

— Обращаю, конечно, как можно не обращать? Но как дотошный человек, я сразу ищу недочеты: здесь исполнитель это недожал, здесь то недожал, а сейчас бы сделал лучше. Везде ищу, к чему придраться. Но вообще мне очень приятно.

— Когда ты пишешь песни, то сразу определяешь, для себя или на продажу?

— У меня всегда такая дилемма. Всегда думаю: может, не продавать, себе оставить? Но потом понимаю, что это все же не я, не мой материал. Мне хочется сделать что-то максимально от души, про себя, про свои ощущения.

— А что, песня может быть не от души?

— Нет, в любом случае нельзя написать что-то не от души. Но можно выдумать историю, а можно писать о своих собственных переживаниях. В своем личном творчестве я предпочитаю ничего не придумывать. Тогда сразу чувствуется, что это не свое. У меня есть пара треков, которые друзья просто умоляли выпустить, но я себя в них уже не ощущаю.

— Почему ты не продашь эти треки?

— А их никто так не исполнит. Я не шучу, сейчас очень много проблем с этим. Я даже перестал петь «демки» на продажу, а прошу других исполнителей, женские голоса, потому что артисты не смогут спеть так, как я это делаю изначально. И это не потому, что я какой-то классный вокалист, а просто я чувствую, как нужно исполнить. У многих авторов такая история. Наверное, еще и поэтому очень многие артисты начали писать сами.

— Сколько ваша команда за год продала битов, сколько песен?

— Песен 30, битов — 15−20 под ключ.

— Как часто ты пишешь новые песни?

— Бывает, что каждый день. Но сейчас я делаю перерывы в пару дней, когда вообще не подхожу к компьютеру, максимум могу в микрофон что-то напеть, потому что этого очень много стало в жизни. А когда чего-то чересчур, начинает приедаться, теряешь запал.

А себе гораздо сложнее писать, нужна конкретная история из жизни. Например, летом 2018 года у меня было жесткое кидалово со всех сторон: финансовый пробел, пробел в отношениях, все покатилось непонятно куда. И меня это настолько взбудоражило, на какую-то волну навело, что вылилось в творчество. Я написал бит, вышел на улицу и просто полчаса стоял на одном месте и писал песню.

— Есть те, на кого ты ориентируешься в продакшене?

— Для меня идолы в продакшене — это Скотт Сторч, американский продюсер, и Тимбалэнд. Я еще в детстве их слушал и не понимал, как у них это все работает.

— Что бы ты хотел спросить у Тимбалэнда, если бы представилась возможность?

— Как он делал такие «бочки» и «клэпы» (музыкальные эффекты. — Прим. «Про бизнес»)! В каждом треке они просто магические. И барабаны гениальны.

О первом собственном альбоме и планах

— Давай о твоей карьере исполнителя. Осенью ты выпустил свой первый EP альбом с четырьмя треками SOLO. Как будешь делить время между продюсированием и собственным проектом?

— Продюсерство — это, конечно, хорошо, но хочется реализовать мечту, которая сидит во мне с самого детства. В моей команде все говорят, что сначала надо стать продюсером, а потом уже топовым исполнителем. Я это понимаю, но решил: лучше меньше заработаю, но реализуюсь. В доходах я не боюсь потерять. Остается пассивный заработок с артистов — только авторских отчислений могу получать по $ 500−1000 за месяц. Я продолжаю продавать треки и аранжировки. Желающих очень много, я могу на 2 года вперед график забить.

— Ты сам себе продюсер?

— Да, все делаю сам.

— А что за фишка с EP-альбомами? Их круто выпускать?

— Это не то что круто или не круто. Для нового исполнителя выпускать 4−5 треков раз в 3−4 месяца — это более легкая возможность презентации себя. Можно, конечно, шагать «посинглово», но EP может быть гораздо выгоднее.

— Чем выгоднее?

— На каждый сингл нужно ставить максимальные надежды, максимальный бюджет. А EP выпустил — и видишь, какой трек заходит лучше, и уже с ним работаешь серьезнее. Это своеобразный тест.

— На белорусских артистов как раз стали внимание обращать — Тима Белорусских, еще раньше — Макс Корж, IOWA и так далее. Ты тоже это ощущаешь?

— Конечно, раньше было не так. Тот же Тима Белорусских — не знаю, зашел бы он со своей музыкой несколько лет назад или нет. У него очень четко прослеживается возвращение в поп-историю 2000-х — конца 90-х.

— Кстати, о Тиме — так почему он стал настолько популярен?

— Его продюсеры точно поняли, какую аудиторию захватывать. Они работали около года: выпускали треки, тестировали и так нашли людей, которым музыка Тимы понравится. Было и сильное промо — широкое распространение песен, ролики в Instagram, концерт летом на улице. Все шло по нарастающей с каждым днем. В общем, это было грамотное продвижение и музыка, которая была нужна его целевому зрителю.

— Ты рад за него или тебе завидно?

— Я не говорю, что слушал бы его песни днями и ночами, но понимаю, что как феномен это круто. Я очень рад за него. Мы с ним учились вместе и сейчас периодически на связи.

— А в чем вообще состоит формула 100%-ного хита?

— Для начала это должно звучать индивидуально. Например, CYGO «Panda E» — слово «гепаррррды» сделало чуваку карьеру. Все на таких мелочах… Если ты нашел эти крючки, которые людям в голову западают, то все.

— Дебют у вас с Тимой случился практически одновременно. Судя по всему, с продвижением твоего первого альбома все вышло не так, как ты хотел. Что пошло не так?

— Плохо сработали таргет и SMM. Этим занималась StartUpMusic, и, видимо, они не совсем поняли, как быть с моим музыкальным материалом, на какую аудиторию он рассчитан и так далее.

В первую очередь не в те группы ВКонтакте зашли. Неправильная реклама, посты. В постах была пометка «рекламный пост», но так уже не работает, аудитория не реагирует на рекламу. А я сторонник нативной рекламы. Из самого банального — цитата с картинкой и внизу трек. Даже так работает, я считаю, получше. По таргетингу тоже была выбрана не совсем правильная аудитория. Я думал, что песни больше зайдут девчонкам 14−20 лет, а их почему-то слушало очень много парней 17−19 лет.

И еще, я сам ошибся в музыкальном плане. Альбом очень выдержанный, а надо было поострить. И в плане музыки, и в плане текста. Сделать что-то более дерзкое. Мы просто выбрали треки, которые больше всего нравились, и в этом была ошибка. Если бы мы добавили, допустим, качовый трек, который бы разительно отличался по настроению и содержанию — а в альбоме треки в основном о любви — возможно, пошло бы лучше.

— Сколько ты уже потратил на продвижение альбома?

— Не знаю. Продвижение финансирует дистрибьюторская компания и сама определяет бюджет. Мы заключили договор на процент с прибыли. Это самая популярная схема сейчас.

— Что теперь собираешься исправить?

— Теперь продвижением будем заниматься мы сами. Я готов за весну вкинуть от $ 50 до $ 5000 — да, иногда даже 50 долларов бывает достаточно. StartUpMusic остается в роли агрегатора, то есть компании, которая занимается юридическими вопросами, сбором отчислений со всех каналов, с их платформы будут выпускаться треки.

Мы изучим собранную аудиторию — тех, кто добавлял мои треки в свои плейлисты, и по этому профайлу будем составлять общую картину. За весну планируется минимум 4 новых трека. Первым выйдет сингл. Весной выпустим совместную песню с Тони Тунайт (рэпер, выходец из Бреста и экс-участник лейбла Басты Gazgolder. — Прим. «Про бизнес»). Будет еще одна совместная работа с SHENA и Сергеем Слэмом.

— А на каком моменте ты поймешь, что стал популярен? Это измеряется в количестве просмотров, прибыли, признании кого-то конкретного?

— Я не ради заработка это делаю. Я просто хочу, чтобы это было услышано. Вот когда соберется концерт в том же Дворце спорта, например, — тогда, наверное, я пойму, что популярен.